Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Время перемен». Часть 1 - Альманах Российский колокол

Я почти закончил свои суетные дела и почти был готов приступить к генеральной инспекции амурных дел моего друга, как от него поступил звонок.

– О, привет! Только думал о тебе. Рассказывай.

– Зайди ко мне.

Дом Ворошилова встретил меня с распахнутой душой. Входная дверь, как и всегда, не закрыта. Внутри идеальный, как в казарме пятикурсников высшего военного училища, порядок. Кровать заправлена, пол блестит от чистоты, тапочки, обувь аккуратно сложены в строевой порядок, из кухни валит облако опьяняющего запаха вкусной пищи. Хозяин вышел в прихожую, крепко, по-полковничьи, пожал мне руку и, улыбаясь, произнес:

– Проходи.

На столе ароматными парами дышали тарелки с пловом, мелко нарезанным лимоном, малосольными огурцами, посреди стояла бутылка коньяка с «золотой» надписью «Дагестан».

– Офигеть! – была моя первая реакция. – Где взял?

– Вот, решил сделать тебе приятное. И пловом узбекским решил тебя угостить.

Сам я много лет был прописан по студенческим общежитиям, и, хочешь не хочешь, пришлось научиться готовить, а потом и вкусно готовить, да еще и по той причине я научился готовить, что не хватало мне с детства привычной остроты пищи в европейской кухне. Но плов от полковника не оставил у меня ни малейшего шанса не то что на критику, но даже на намеки на мое мастерство в области кулинарии. Опять удивил меня Сан Саныч. И я не мог не хвалить его:

– Очень вкусный плов, Сан Саныч, очень. Приготовлен не хуже, чем у профессионального повара узбека.

– Да вот в ожидании открытия обещанного второго фронта с чебуреками приходится давиться пловом.

– Поймал! Поймал! Ладно, хорошо, что напомнил. Будут тебе чебуреки, не хуже твоего плова. Я вот о чем подумал… Зачем тебе вообще жениться? Готовить умеешь, порядок у тебя образцовый, как перед министерской инспекцией, а для сладостных утех есть уже подруга…

– Да ты что, Шамиль! А поговорить? А в театр ходить? В гости ходить? Да и поругаться, наконец!

– Вот, мой друг! Вот! Тут я тебя и поймал. Ответь теперь: о чем ты будешь говорить со своей двадцатипятилетней курицей из торговой сети? О бабских сплетнях их змеиного клубка? О том, как ловчее обсчитывать и обвешивать покупателей? Кстати, дети есть у нее?

– Дочь. Два годика.

– Ну вот, что и требовалось доказать.

– Да не-е-ет, Шамиль, это не тот случай. Мы просто потребности укрощаем, либидо удовлетворяем. Девочка красивая, в постели хороша и ничего не требует кроме. Я тут с другой познакомился на сайте.

– Вот это уже интересно. Подробнее.

– Давай выпьем, закусим. Ты ешь, пока плов горячий, а я буду рассказывать… В общем, она музыкант, профессор, преподает в консерватории. Красивая дама. И пишет грамотно. Сорок лет. Сыну двадцать лет. Собирается жениться.

– Замечательно! Если пишет, что сорок, значит, где-то сорок пять или чуть больше. Квартира двухкомнатная, молодой любовник аспирант. И она уже ищет, куда бы демобилизоваться от будущей невестки подальше.

– Я этого не знаю. Не спрашивал.

– А ты спроси: где жить, мол, будем и как она на работу будет ездить за пятьдесят километров? Что ее заставляет эвакуироваться из столицы в нашу провинцию? И готова ли она поднять уроки музыки в средней школе до уровня консерватории?

– Надо встретиться, поговорить.

– Обязательно! Когда очная ставка?

– Завтра поеду. У нее как раз вечер свободный. На какой-то концерт пригласила меня. А там и выходные два дня.

– Ну, это уже внушает хоть скромную, но надежду. Удачи тебе, друг мой! Только не спеши с решением.

7

На следующий день после очной ставки полковник появился на горизонте только вечером, когда солнце, уже устав от своего изнурительного труда, уходило спать за горизонт.

– Ну что? Поговорили? Профессор поделилась темой своей диссертации? – спросил я через сетку-рабицу, означающую пограничную заставу между нашими государствами-поместьями.

– Некогда было. На концерт ходили.

– И что, сразу и разбежались?

– Нет. Она у меня. Спит.

– Спит? В это время? Ни день ни ночь! Ты так уморил ее?

– Я не знаю, кто ее уморил. И ночь спала, и весь день спит. В обед встала, поела – и опять спать.

– Ну ни хрена себе свиданка! Ну хоть стихи читать не пробовал ей?

– Какие стихи, если она спит все время! А еще Юля приходила утром…

– И-и-и-и? Кулачный бой женского батальона?

– Не, не дошло. Обозвала меня старым ловеласом и ушла, хлопнув дверью.

– Хорошо, что не старым пердуном. Это тебе первая награда, друг мой дорогой, за боевые заслуги на женском фронте. Их будет много у тебя. Хорошо, если место для дырок хватит на кителе. Что будешь делать?

– Отвезу домой, как проснется. На фига она мне, спящая красавица такая? Пусть дома спит.

– Доклад принят. Одобряю. Утверждаю.

Засим я расстался с полковником и потерял его на целых два дня. Ни по телевизору, ни в газетах сообщений о нем не было. Телефон его молчал, в саду не видать. Истекал третий день, когда меня совсем уже заволновало изнутри. Объявил узкие поиски.

Всегда открытая входная дверь на этот раз была заперта. На дверной звонок не откликается. Нервно барабаню в дверь:

– Сан Саныч! Ты живой?

Щелкнул замок. Полковник, открыв дверь, молча пошел в кухню. То, что я увидел, меня уже не удивило, а поразило, вызвав жалость к моему другу и ярость к тому, кто это сделал. У него на лице красовались длинные, едва заживающие раны, будто следы от когтей после боя с барсом или медведем.

– Это что такое, полковник? Как? Кто посмел моего друга так?!

Я не мог найти нужных слов. Шутка тут была неуместна, а серьезных слов, чтобы утешить друга, не нашлось в моем лексиконе. После долгого окопного жаргона, перемешанного со светским диалектом, я уяснил себе следующее.

Отвез, значит, мой друг, как и полагал, свою «спящую красавицу» домой, а на обратном пути влип в историю. Ночь. Холодная осенняя изморось. На выезде из города голосует женщина. Ну как тут нормальный мужик проедет мимо! Остановился полковник. Ничего не говоря, дама села в машину. Мокрая, промерзла до костей, дрожит, как автомат Калашникова во время стрельбы. Спаситель укрывает ее теплой курткой, снятой со своих широких плеч, и тихонько трогает с места, включив печку на полную мощность. Дама отогрелась, подсушила волосы, стала любезно улыбаться. Разговорились. Работает продавцом в продуктовом магазине в столице. Уже темнело, когда она вышла с работы, и тут ее ограбили. В отделении полиции, пока снимали показания, просидела целых три часа. Маршрутка уже не ходит, до электрички далеко, да и денег нет