Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Время перемен». Часть 1 - Альманах Российский колокол

– Ничто не вечно под луной, друг мой юный. Одну потеряешь – другую найдешь! В чем проблема-то? Ни госстрах, ни твоя будущая спутница жизни не дадут тебе никаких гарантий, что вы будете жить счастливо и в любви до гробовой доски и умрете от счастья в один день. А если женщина попадется мудрая, ну, хотя бы умная, она будет поддерживать твои планы по завоеванию желудков в городе и всячески помогать. Ну а если на замаскированную дуру нарвешься – пиши пропало! Полная потеря суверенитета! И с бизнесом, и без бизнеса.

– Ладно. Надо сначала жену найти.

Поужинали, как обычно, за беседой из воспоминаний: смеялись, грустили и немного подпитые пошли на полигон.

Ворошилов усадил меня перед компьютером и с бегающими глазами стал рассказывать, чего он достиг за дни госпитализации в вопросе поиска неземного счастья в лице прекрасного пола. Потрудился он на славу. Больше десяти претенденток на вакантную должность жены скромного инженера улыбались с экрана, демонстрируя себя в разных позах и в разных местах дислокации. Я внимательно прочитал зашифрованные донесения всех подпольщиц, откинулся на спинку стула и вынес суровый вердикт военного трибунала.

Мне понравилась третья. Пишет скромно, мало. Не хвастается, не ищет принца на белом коне, то бишь миллионера на белой яхте в Испании. Обратил внимание, что посты у нее – одни рецепты блюд и скромные фотки на фоне цветов.

«Но если и эта не ляжет в душу, – подумал я в душе, – то надо полковнику выходить из подполья. Хватит скромничать. Он уже не инженер на захудалом заводе, дышащем на ладан, а боевой офицер в отставке. Фото в форме с орденами и жесткие требования к кандидаткам, чтобы его не накрыло девятибалльным штормом писем и предложений. И теперь не его выбирают, а пусть он будет выбирать».

Я изложил свои соображения другу, он искренне посмеялся и согласился. Ворошилов уже начинал понимать, что найти свою, именно свою женщину, чтобы прожить остаток жизни в любви и согласии, задача ой какая нелегкая! Это танки все одинаковые: сел, завел и поехал, а люди все разные, женщины разные вдвойне. Даже кирпичи из одного штампа бывают разного размера, но люди – это далеко не кирпичи из одного штампа, мы, человеки, растим и растем в совершенно разных условиях воспитания, мы разные по уровню образования и мировоззрению – попробуй тут с наскока найти свою женщину или своего мужчину! Это по молодости можно увидеть, влюбиться и жениться, ну а если не подходят друг другу, как часто и бывает, разбежаться через год-два. Потому и разводов много, что встретили и влюбились не в своего или не в свою. Да что я тут рассказываю вам! Всё это вы и так все знаете. Давайте вернемся к судьбе моего друга.

10

Итак, с Ворошиловым мы расстались на добрых три или даже четыре… Нет, не помню. Надолго расстались. Я почти не выходил в сад, во двор: осенние работы в саду закончились, а во дворе собирал только опавшие листья. Его тоже не видно.

«Занят, естественно», – думал.

Я был уже спокоен. Верил, что полковник вникает в суть проблемы. Да и пусть еще погуляет, пообщается с народом, наберется опыта. Даже если шишек в лоб заработает, тоже ничего – опыт.

– Ну что? – спросил я полковника при встрече после нашей затянувшейся самоволки. – Призыв в бессрочную службу в ряды женского батальона не состоялся, надеюсь, без меня? Повестку никому не выписывал?

– Пошли ко мне. Есть время?

В словах полковника я усмотрел некоторую грусть и даже раздраженность.

Ворошилов долго рассказывал о своих знакомствах, встречах. Мы то смеялись, то удивлялись, то, бывало, матюкались про себя. За долгим разговором мы уничтожили два артснаряда с довольно приятным химическим веществом, закусывая противной сырокопченой колбасой и квашенной собственноручно полковником капустой. Ушел я от него глубоко за полночь и только после третьего обеспокоенного звонка жены, держась за забор от калитки до калитки. Наутро я долго собирал свои мозги в кучу, винчестер в голове наконец-то запустился, и начал я вспоминать наш вчерашний разговор с полковником. Поразмышлял, поанализировал и нашел необходимым сообщить об этом моим читателям. Не гарантирую абсолютную точность, но суть попробую-таки изложить.

Итак, совершив очередную вылазку из своего блиндажа, полковник встретился с миловидной дамой в кафе. Врач, специалист в области сердца. С первых же минут устроила допрос с пристрастием. Может ли он отремонтировать забор на даче, починить крышу дачного домика, а еще и калитка там у нее не закрывается на ключ, и смеситель в ванной сломался, и какая у него пенсия, на какой машине ездит, и почему он вообще приехал к ней без цветов, и может ли он одолжить ей немного денег. Ворошилов внимательно выслушал ее, встал, положил деньги на стол за кофе, сказал доктору: «Вы, может, и неплохой врач по сердцу, но вы плохой доктор и плохой специалист по сердечным делам. Кроме сердца у меня есть еще душа» – и ушел, не простившись. Она так и не поняла, чем отличается душа от сердца и удивленно изрекла вслед несостоявшемуся жениху: «Ну подождите! Что случилось? Я что-то не то сказала?»

Некоторое время наш герой сидел в машине и размышлял, стоит ли и дальше продолжать поиски счастья в этом печальном мире женского одиночества или обречь себя на тихое уединение без любви и без страстей. Уже начало темнеть, когда он все-таки решил позвонить. И этот звонок стал для полковника роковым.

Приехав по назначенному адресу, мой друг попал в буквальном смысле на тещины блины. Я не ошибся, так и есть – на тещины блины. Назначена была встреча именно в квартире. Встретила его женщина старше потенциального жениха, представилась Марией Петровной, матерью Елены, и пригласила Сан Саныча в кухню попробовать ее блины. На вопрос «А где Лена?» ответила, что она спряталась в спальне, что стесняется она. И дальше из донесения потенциальной тещи мой друг узнал, что Лена единственная дочь матери, что она кандидатка каких-то психических или психологических наук, что никогда ни с кем она не встречалась и замужем не была, что она непорочна до сих пор и что ей уже вот-вот стукнет тридцатник.

– Мне уже много лет, боюсь умереть, не видя внуков, но никак не могу уговорить ее выйти замуж, – в слезах пожаловалась мать Лены.

– Пусть бы вышла к нам, поговорили бы, – сказал полковник.

Вытирая слезы, Мария Петровна пошла звать дочь. Ворошилов спокойно доел все блины, и еще пришлось немного подождать,