На страже Родины. События во Владивостоке: конец 1919 – начало 1920 г. - Карл Николаевич Хартлинг

Они говорили, что генерал Розанов со своим штабом, по слухам, чуть ли уже не погрузился на какой-то японский пароход, порицали начальника школы и высказывали мысль, что и он также готов к бегству. Оказывается, семья полковника Плешкова уже перебралась в город и туда же спешно на автомобиле перевозят весь его домашний скарб.

Штаб-офицеры просили полковника Рубца выяснить у полковника Плешкова правдивость всех этих сведений, а затем предлагали предпринять меры к устройству тайного склада оружия на острове, созданию офицерской самообороны и тому подобные меры.

Разговор этот не был еще закончен, когда зазвонил телефон. Оказалось, что полковник Плешков просит полковника Рубца зайти к нему на квартиру. Отвечая по телефону, полковник Рубец сообщил начальнику школы, что у него сейчас сидят с докладами полковники Боровиков и Охлопков и что Боровиков также просит разрешения прийти к начальнику школы.

– А вот и отлично, – заявил полковник Плешков, – приходите вместе.

Но по голосу Плешкова было заметно, что это ему не было приятно.

* * *

Когда штаб-офицеры прибыли на квартиру к начальнику школы, то застали его дающим указания прислуге, укладывающей вещи.

Не дав прибывшим раскрыть рта, начальник школы провел их в кабинет и, усадив, первым начал держать речь.

С первых же слов полковник Рубец был поражен переменой настроения своего прямого начальника. По его словам, все сводилось теперь к следующему.

Положение безнадежное. Рассчитывать на что-либо благоприятное не приходится, поэтому он, полковник Плешков, решил ехать в Харбин, дабы доложить о положении генералу Хорвату и просить его помочь каким-либо образом вывезти школу с Русского острова в Харбин. «Относительно юнкеров, – говорил начальник школы, – нам нечего беспокоиться. Со стороны большевиков им ничего не угрожает. Они разойдутся по домам. Главная моя цель – это спасти офицеров, так как ни меня, ни офицеров большевики не помилуют. Конечно, можно прихватить с собою и желающих юнкеров, но это решится не здесь, а в Харбине, куда я еду. За себя я оставляю полковника Рубца, который и вступит в командование школой с завтрашнего числа. Об этом адъютант Холин уже поставлен мною в известность».

Все сказанное начальником школы поразило штаб-офицеров до крайности. Оно огорошило даже полковника Боровикова, который, видимо, был подготовлен к подобному решению начальника школы. Плешков же до известной степени был, видимо, все же смущен.

Кто начал первым отвечать начальнику школы, сейчас сказать трудно, да это и не важно. Во всяком случае, смысл ответа был таков: отъезд начальника школы в такой момент повлечет за собой усиление тревоги среди чинов школы, находившихся в полном неведении о происходящем и проявлявших также сильную нервность.

Оставление же юнкеров на произвол судьбы – мера, или выход из положения, крайне жестокая. Для выполнения плана начальника школы достаточно, чтобы в Харбин, с обширным докладом к генералу Хорвату, отправился кто-либо из офицеров, вроде энергичного Кузнецова. Не должно забывать, что в Харбине в это время находился полковник Добровольский[34], отлично известный генералу Хорвату как по мирному времени, так и во время Великой войны.

Свое суждение полковник Боровиков высказал довольно резко, сказав, что отъезд полковника Плешкова «в настоящее время прямо недопустим».

Плешков резко ответил, что «в роль батальонного командира не входит подача советов прямому начальнику». Затем, помолчав, с горечью добавил:

– Всю жизнь я старался делать людям добро, а за это мне платят лишь неблагодарностью. Так и теперь: я хочу сделать все возможное, чтобы спасти школу, а меня чуть ли не подозревают в бегстве! Но все равно, все это меня не огорчает, и я приму меры, какие найду нужным.

С этими словами он встал и, попрощавшись с Рубцом и Боровиковым, занялся разговором с прислугой относительно еще не отправленных вещей, в чем большое участие принимал поручик Масленников.

С подавленным чувством вышли Рубец и Боровиков от своего начальника. Разговаривая друг с другом, они пришли к заключению, что это – настоящее бегство.

Итак, положение создавалось крайне неблагоприятное: преступное положение Розанова, теперь еще почти бегство начальника школы…

Все же полковник Рубец считал, что можно еще создать такой оплот, чтобы большевики не посмели даже попытаться произвести переворот. Своими мыслями он поделился с полковником Боровиковым и сказал тому, что завтра он, полковник Рубец, соберет штаб-офицеров и, ввиду отсутствия высшего надежного начальства, обсудит со штаб-офицерами положение и те дальнейшие меры, которые следует предпринять.

* * *

На следующий день, то есть утром 27 января, по школе распространился слух, что полковник Плешков, получив отпуск на шесть дней, решил сейчас же уехать в Харбин…

Полковник Рубец об этом рассказывает так: «Едва я поднялся с кровати, как ко мне явился капитан Горно-Богоявленский (командир 1-й роты) и взволнованно сообщил, что Плешков уехал и увез и свою семью, и все свои вещи. Адъютант школы Холин, подполковник Алексеев и другие офицеры свои семьи и вещи перевезли в город еще раньше, теперь же и он, ГорноБогоявленский, отправляет свою семью в город и советует полковнику Рубцу последовать его примеру, отправив его семью к знакомым Горно-Богоявленского».

На вопрос полковника Рубца о причинах столь спешной отправки Горный ответил, что в школе создалось крайне тревожное настроение и в любую минуту можно ожидать каких-либо «случайностей».

Полковник Рубец на это возразил: «Мы сами создаем тревожное настроение и вносим панику. Поэтому моя семья никуда не поедет. Против паники я приму меры».

* * *

Прибыв в канцелярию школы, полковник Рубец узнал здесь, что весь вчерашний день и целую ночь автомобиль школы курсировал по льду между островом и городом, перевозя вещи начальника школы. Само собой разумеется, что весть об этом уже успела облететь все роты школы и, естественно, усилила брожение и недоверие чинов школы к начальству…

Полковник Рубец вступил в исполнение обязанностей начальника школы. В командование 1-м батальоном он приказал вступить мне.

В 11 часов утра по приказанию полковника Рубца все штаб-офицеры школы собрались в кабинете начальника школы. Собравшимся полковник Рубец заявил, что все, о чем здесь будет говориться, является величайшим секретом. Далее он изложил политическую обстановку.

Его доклад сводился к следующему: «Всюду вспыхивают восстания. Из всех войск, расквартированных в крепости Владивосток, надежными можно считать только нашу школу и гардемарин. Остальные части исполняют приказания постольку-поскольку. В такой тяжелый момент нас покидает на шесть дней полковник Плешков, чтобы отправить свою семью в Харбин; это я считаю несвоевременным. Капитан Горно-Богоявленский, обладающий хорошим политическим чутьем,