Редактор. Закулисье успеха и революция в книжном мире - Сара Б. Франклин

через его родной штат[277]. (Дик опубликовал «Миннесота. Забытая река» (The Minnesota: Forgotten River) под псевдонимом Эван Джонс. В то время в похожих кругах публиковался другой Дик Джонс, поэтому он решил использовать в профессиональной деятельности свое второе имя. Он публиковался под именем Эван Джонс до конца своей жизни и в итоге стал все чаще использовать его и в неформальном общении.) В январе он уехал по работе во Вьетнам (на тот момент Индокитай) и по пути остановился в Париже. Спустя всего два дня Джудит написала ему: «Я ужасно по тебе скучаю и твердо решила, что ты никогда не согласишься на работу, для которой будешь уезжать хоть на 10 % времени, даже если мы будем голодать. Это того не стоит»[278]. В его отсутствие Джудит продолжила искать работу. Она откликнулась на вакансию в юридической библиотеке. «Я смогу уходить в пять часов и забывать о работе, – писала она Дику. – И в долгосрочной перспективе тебе будет со мной гораздо веселее»[279]. Но Джудит не взяли на эту должность.

Чтобы отвлечься, Джудит уехала в Принстон, штат Нью-Джерси. Там жила ее сестра Сьюзен, беременная четвертым ребенком. У нее были осложнения, а ее муж Джон на несколько недель уехал из города, поэтому Джудит отправилась помочь ей. «В конце концов, я не занята, – писала она Дику, – и не помочь было бы свинством. Но надеюсь, не произойдет ничего серьезного, ведь, чтобы ты знал, я даже не умею менять подгузники»[280]. Спустя два дня после приезда она снова написала ему: «Я уже настоящий эксперт по замене подгузников и успокоению рыдающего младенца, у которого режутся зубки. Одновременно с этим я играю в “Одинокого рейнджера” (The Lone Ranger) с Джоди и отбиваюсь от Салли, которая просто обожает меня кусать»[281]. Для Джудит беспрестанность детских нужд оказалась в новинку. Но, как она отметила, «это приятная усталость, а не кошмарное удручающее психологическое утомление, которое накрыло меня в последнее время из-за бесконечных поисков работы. Так что мне это идет на пользу». Время, проведенное с детьми Сьюзен, лишь усилило желание Джудит стать матерью. «По-моему, дети – бесконечный источник радости», – писала она Дику. Но каждый месяц у нее начинались месячные, которые приносили очередную волну разочарования и потерю надежды.[282]

В середине апреля Джудит написала Рётке, что наконец нашла работу, но, «слава богу, не в “Даблдее”», а в литературном агентстве «Гарольд Обер и партнеры» (Harold Ober Associates). «Это невероятно приятная работа. У меня небольшой кабинет с удобным креслом, в котором я могу целый день, забравшись с ногами, читать рукописи, и для неамбициозной девушки вроде меня нельзя придумать ничего лучше». То, как она писала о себе, было правдой лишь отчасти. Работа в «Обере» была для нее временной остановкой, пока она с нетерпением ждала, когда же забеременеет, – «Я умирала от желания иметь детей», сказала мне Джудит, – и закидывала другие удочки в профессиональном плане. Джудит старалась казаться удовлетворенной и скромной, но на самом деле ей хотелось большего.

Летом 1952 года, когда «Дневник Анны Франк» с большим успехом был опубликован в Штатах, Джудит решила, что ей пора рассказать о своей роли в судьбе книги. Она надеялась, что это поможет ей вернуться в издательский мир. Она пошла в «Даблдей» и «сообщила, что это полностью моя заслуга», – писала она Дику, который в тот момент собирал материал для своей книги в Миннесоте[283]. «Это по-настоящему потрясающая книга, хотя иногда я злюсь на перевод и чертовски жалею, что у меня не было возможности его отредактировать». Она писала, что вышестоящий сотрудник издательства сказал ей: «Я слышал, Прайс никогда ничего не делает, и решил, что де-факто тем офисом управляете вы» (имея в виду офис в Париже). Несмотря на это, в «Даблдее» Джудит не предложили работу[284]. После этого она окончательно порвала с издательством.

Джудит начала беспокоиться и скучать. «Должна признаться, после Европы Нью-Йорк кажется мне довольно унылым», – писала она Рётке в ноябре 1952 года[285]. Охота на коммунистов консервативного сенатора Джозефа Маккарти была в самом разгаре, и любой хоть немного творческий или интеллигентный человек попадал под подозрение. В то время было опасно работать в сфере журнализма и любой области, связанной с искусством. Джудит и Дик наблюдали за тем, как многие американцы терпели унижения, попадая в черные списки, теряя работу и репутацию. Никто не знал, сколько продлится эта истерия, но стратегия пережидания в тени казалась осмотрительной. «Думаю, скоро мне придется и самой все бросить и заняться домашним хозяйством, пока я не сломалась», – писала Джудит.

Ей также было тяжело находиться в Нью-Йорке из-за политических волнений и успехов друзей. Казалось, все коллеги Дика из Weekend добились успеха. Стерлинг Лорд открыл свое агентство, фотографы Ганс Губман и Тони Вакаро были очень востребованы, а Энди Руни наняли в штат сценаристов Колумбийской широковещательной компании (Columbia Broadcasting System, CBS). Дик невольно начал ворошить прошлое и чувствовал себя неудачником по сравнению с товарищами. Но не только ему было неприятно от подобных сравнений.

Джудит знала, что родные наблюдают за ней и сопоставляют ее жизненный путь с судьбой Сьюзен и их кузины Джейн. Сьюзен обустроилась в Принстоне с хорошим мужем и небольшим выводком детей. А Джейн и Джон Гантер нашли золотую жилу: книга Джона «За железным занавесом» (Behind the Curtain) 1949 года стала хитом, и супруги использовали доход от нее, чтобы купить дом из коричневого песчаника под номером 216 на 62-й Восточной улице. Они также усыновили ребенка. Джейн, которая до свадьбы с «Большим Джоном Г.» работала, теперь забыла про свои амбиции, поддерживала успех мужа и воспитывала сына. Внешне Джудит презрительно относилась к роли жены, на которую согласились Джейн и Сьюзен. Но она также завидовала им из-за того, насколько легко – по крайней мере, на первый взгляд – у них все сложилось в жизни. Джудит нужно было от всего этого дистанцироваться.

Они с Диком не впервые задумались над тем, чтобы уехать из Нью-Йорка. В Париже они обсуждали возможность обосноваться где-нибудь за городом, например в университетском городке в Новой Англии. Джудит хотела жить в тихом и недорогом месте. «Мысль о крысиных бегах в “Радио-сити”, заоблачной стоимости жизни в Нью-Йорке и общественных обязательствах работы в журнале или издательстве, а также о том, как трудно воспитывать детей в Нью-Йорке, вгоняет нас в невероятную тоску», – писала она родителям в начале 1951 года[286]. Дик хотел зарабатывать на жизнь писательством, и Джудит верила в него. «Знаешь, сколько платят эти журналы? 750 долларов – это норма для первой статьи, и с каждой последующей ставка повышается, – писала она матери, выражающей неодобрение. – Я пишу тебе это, – добавила она, –