Сибирские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Ты, — гварит, — возьми это кольцо сними, брось на пол. Оно рассыплется пшеницей, к тебе подкатится одно зернышко, ты его возьми приступи ногой. Когда он обернется петухом, тогда ты ногу убери с зерна». Ну он опеть обернулся кольцом, она надела на руку.

Утром царь вызыват ее. Марфа-царевна приходит. «Вот, — гварит царь, — этот гражданин просит кольцо». — «Я в работниках не могу жить, а мое кольцо отдайте», — гварит. Ну он стал припадать, отбирать, она на пол бросила, зернышко-то подкатилось. А этот черт глядел-глядел, взял обернулся петухом: «Все зернышки склюю!» Зачал клевать, она ногу-то убрала, он доспелся лосуком и задавил тут петуха-то сразу. Обернулся молодцем, таким, што зрел бы, смотрел, очей не сносил: такой красавец сделался.

Ну Марфа-царевна сразу за его замуж пошла. Иван-царевич веселым пирком свадебку. Мать позвал.

А свадьба-то у его была хорошая. Я там была, пиво вино пила, по усам текло и в рот не попало.

Орел Орлович

(Контаминация сюжетных мотивов по Указателю № 222* и 313 В)

ыл-жил охотник. Пошел он на охоту. Увидел: на осине сидит Орел Орлович. Он подкрадыватся его стрелять. А Орел Орлович просит его человеческим голосом: «Не стреляй меня, охотник, а возьми меня домой, прокорми три года, я тебе в нужное время гожусь». Человек этот испугался, спрашиват Орла Орловича: «А чо ты тут попал?» — «А вот по какой причине попал. Воевали тут. Мышка с воробьем нашли зернышко и посадили его, оно выросло. Стали делить. У них одно зернышко опять лишнее образовалось. И вот они опять его стали делить. И учинили войну. Воробей собрал всю птицу, какая есть на свете, а мышь собрала всех зверей. Ну и вот воевали, и я обессилел. Домой улететь не могу».

Мужик принес Орла Орловича к себе домой, начал кормить. Год прокормил. Вышел Орел Орлович на улицу и сказал мужику: «Ну, — гварит, — садись на меня». Ну вот он сял на его. Орел Орлович зачал подыматься и не мог от земли подняться. «Ну вот, — гварит, — еще год корми». Ну он год еще прокормил. Вот опеть вышли на улицу. «Садись, — гварит, — на меня». Он сял. Орел зачал подыматься, поднялся высоко. «Ну, — гварит, — силы нету, не долететь до дому. Еще, — гварит, — год корми».

Ну вот он прокормил его третий год. «Ну пойдем на улку». Вышли на улку. Он гварит: «Садись на меня». Ну он сял, мужик, на его. Орел Орлович поднялся и полетел и унес мужика. А жена не знат, куда мужик девался с орлом. За темны леса да за сини моря, на соколины острова унес его.

Ну вот принес он туда: «Что ты, — гварит, — видишь, мужик, отсюда?» — «Вижу, — гварит, — три огонька». — «Это не три огонька, а три терема моих, в этих теремах есть три красавицы.

И вот, — гварит, — один дом медный, другой серебряный, а третий золотой. В медном живет Марфа-царевна, в серебряном — Марья-царевна, а в золотом — Александра-царевна. И вот ты, — гварит, — теперь ступай. Придешь туда, заходи в медный дом. У тебя будет спрашивать: «Не видал ли Орла Орловича?» Ты говори: «Видать не видал, слышать не слышал, а поворожить могу». Проси с ее сто рублей».

Ну охотник заходит. Она спрашиват: «Видел Орла Орловича?» — «Видать не видал, слышать не слышал, а поворожить могу». — «Сколько тебе за ворожбу?» — «Сто рублей». — «Да, сейчас стала бы таки деньги давать». Не стала ворожить.

Ну он пошел в серебряный дом. Пришел к Марье-царевне. Запросил с нее двести рублей. «Ничо, — гварит, — не дам. Тебе уплати, а ты ничо не выворожишь».

Ну он от нее вышел. Тут Орел Орлович подошел к нему, ударился об землю, сделался царский сын. «Ну теперь иди к Александре-царевне и проси у нее жернов-сундучок, ничо другого не проси». Ну вот он взошел. Александра-царевна спрашиват: «Откуда взялся? Не видал Орла Орловича?» — «Я на охоту ходил да заблудился и вот зашел сюда. Видеть не видал, слышать не слышал, а поворожить могу». — «А што, — гварит, — возьмешь за ворожбу?» — «Жернов-сундучок». Она согласилась, отдала ему его. Он сял ворожить. И говорит: «Зачем только не видишь его? Сейчас он придет к тебе». Только переговорил, и Орел Орлович заходит. Она испугалась, его за печку спрятала. «Чо это, — гварит, — у тебя Русью несет? Какого это ты себе приняла, что ли?» — «Што ты, што ты, Орел Орлович. Да кого же я приму?» Орел Орлович стал искать, нашел его за печкой. «Ты говоришь, нет, а это што?» — «Да он только пришел, сял, так я про тебя ворожить стала, шибко соскучилась». — «А што ты ему за ворожбу отдала?» — «Да жернов-сундучок отдала». Ну и тут они бросили ворожбу, стали пить да гулять.

Мужик думал, што он у Орла Орловича прожил три дня, а он прожил три года, тот его поил, он пил, не просыпался. Орел Орлович говорит: «Ты меня три года кормил, я тебя три года прокормил. Теперь можешь домой ехать». — «А как я туда поеду?» — «А, — гварит, — у тебя теперь есть жернов сундучок, ты можешь сясть и уехать на нем. Ну, и вот, — гварит, — на вот тебе сто рублей награды, садись на жернов-сундучок и полетай, зажмурься, не гляди, а сундучок не открывай, откроешь, то злочастный будешь». Он сял ня него и защурился. Сундучок понес его. Ему надо было домой лететь, а он вздумал остановиться. Сундучок его и остановил в страшном лесу, в роще.

Он слышит, что остановился, сбросил глаза, глядит, што сундучок стоит, он слез с него, стоит в большой роще. И подумал: «Што это за сундучок? Как он летит? Дай я его открою, посмотрю». Взял да открыл его. Из этого сундучка вылетело мух — оком не окинешь. Потом все вылетели, и сундучок закрылся. И он сял на него, сундучок не летит. Мужик испугался и давай плакать, заботиться, што смерть ему тут приходит. Сидел плакал, заботился и уснул. Неизвестно, двое суток прошло или больше. Пробудился, и перед им стоит столько коней, што страшно глядеть, конца края нет. Кони все вороны, синегривы, только посмотреть на них, такие хорошие кони. Ну он, мужик, еще пушше расстроился, чо он будет с конями делать? А сундучок не летит. Вдруг человеческий образ к нему из стороны выходит. «Што, мужик, печалишься?» — «Да как не печалиться, надо домой, а сундучок не летит. Я