Человек читающий. Значение книги для нашего существования - Рюд Хисген

мы уже упоминали выше. Данные явления будут подробно рассмотрены в Главах 5 и 6, где мы остановимся на различиях между бумажным миром и нашими экранами.

3. Воздействие чтения на человека

Итак, мы рассказали о чтении как процессе и чтении как активном действии. Но главное для нас — это влияние чтения на мозг человека. Как и всякий переживаемый человеком опыт, чтение ведет к изменениям в мозгу. Эти изменения мы называем «воздействием». Среди воздействий следует различать те, которые оказывает чтение как вид деятельности, и те, которые оказывает чтение определенного типа текстов.

При чтении текстов того или иного жанра и того или иного содержания мозг подвергается прямому и опосредованному воздействию. Чтение может повлиять на наше настроение, мы можем получить удовольствие как от содержания прочитанного, так и от факта, что мы читали. (Например, мы можем радоваться, что не занялись вместо чтения чем-то более простым — или, наоборот, чем-то более сложным.)

Полученное удовольствие напрямую зависит от того, насколько хорошо мы понимаем текст. Развитию этого навыка способствуют истории с литературной составляющей, то есть художественная литература и беллетризованный нон-фикшн. Ибо тот, кто читает литературу, автоматически и незаметно для себя повышает умение понимать текст. Исследование 250 тысяч подростков из 35 стран — членов Организации экономического сотрудничества и развития, проведенное в 2018 году в рамках Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (PISA), показало, что пятнадцатилетние подростки, заявившие, что читают художественную литературу регулярно, понимают тексты намного лучше, чем их ровесники, читающие ее мало или вообще не читающие. Для развития навыков чтения художественная литература оказалась более полезной, чем нон-фикшн, комиксы, газеты и журналы[60]. Объясняется это среди прочего тем, что длинные нарративные тексты требуют от читателя сосредоточения и вдумчивого чтения, при котором читающий расширяет словарный запас и привыкает к синтаксическому разнообразию романов.

Для чтения нон-фикшн нам нередко приходится сильнее напрягать ум, что способствует развитию познавательных и мыслительных способностей. Что же касается историй (и особенно вымышленных), доказано, что их чтение содействует укреплению способности понимать чужое сознание (Theory of Mind). Мы приобретаем навык вживаться в мысли, чувства и мотивы поведения других людей, что принципиально важно для нашей социализации (см. ниже раздел «Воображение и эмпатия»). Постепенно накапливаются еще некоторые эффекты. Мы учимся: узнаем новое и тренируем умение увязывать имеющиеся у нас знания с новыми фактами. Так мы привыкаем к структурированному мышлению, к дисциплине ума. И наконец, содержание того, что человек читает, — подобно другим жизненным впечатлениям — формирует его как личность. Чтение в огромной мере определяет нашу идентичность — не менее, чем это делает круг нашего общения и приобретенный опыт.

В КЛАССЕ

дети, что учатся читать,

сидят в своих классах

и отдыхают от

волнующих историй

в классе тишина

как между машинами

на парковке

как между деревьями в сквере

учительница с листками

бумаги в руке

встает перед классом

дети, что учатся читать,

развешивают буквы

на просушку

по стенам

зимой учительница

зажигает свечи

и дети, что учатся читать,

поют песни

и красят листки бумаги

в любимые цвета

своего любимого зверя

дети, что учатся читать,

думают о снах

которые придут к ним ночью[61].

Кейс ’т Харт (род. 1944)

Понимание прочитанного

Уметь расшифровать сначала буквы, потом страницы, потом целые книги как объекты — это первая задача. Уметь сосредоточить внимание на этой достаточно сложной для мозга работе — вторая задача. Положим, человек овладел искусством дешифровки и к тому же научился достаточно хорошо концентрироваться на тексте, — но как же происходит процесс понимания фактов и идей? Вероятно, это и есть главный вопрос. Ведь ради этого мы и читаем. Какие когнитивные процессы задействованы при чтении, помимо расшифровывания знаков? Как мы увязываем содержание прочитанного с имеющимися у нас опытом и знаниями?

ЧИТАТЕЛЬ КАК СОАВТОР

Ты сочиняй, мои стихи читая,

Мой текст своими чувствами раскрась,

Пусть кажется, что рифма золотая

В твоем уме сегодня родилась.

Сонет создав, ты счастье приумножил,

Для горя ты теперь неуязвим.

Пока ты мой сонет читал, он ожил

И стал твоим твореньем — не моим.

Но мы с тобой равны — ведь звуков стаи

Я просто услыхал во тьме ночной:

Все те стихи, что я для вас слагаю,

Начертаны природою самой,

На небесах, от края и до края,

А я пишу диктант своей рукой.

А. ван Коллем (1858–1933)

Как ни удивительно, приходится констатировать, что если нам известно, что при овладевании технической стороной чтения мы воспользовались участками мозга, развившимися в процессе длительной эволюции, то для нас до сих пор остается тайной, каким образом мы умудряемся увязывать расшифрованные слова со значением[62]. И это служит дополнительным доказательством сложности процесса чтения. Попытаемся представить себе, как происходит такое соотношение. Читая, мы на основе текста конструируем ментальный образ, имеющий некую структуру. Что это за образ — неясно, но сравнить его можно с мысленной картой той или иной местности, где есть горы и тропы, или с мысленным планом пространств, созданных человеком: квартир или офисов[63]. Не вызывает сомнения, что читатель вносит огромный вклад в создание конкретного смысла текста. Неправильно думать, что текст сам по себе имеет некое «значение», которое писатель в него вложил, а читатель просто-напросто извлек при чтении. Это и подразумевал Ролан Барт (1915–1980), объявив о «смерти автора». По его мысли, в конечном счете только читатель наполняет текст смыслом[64]. Другой французский философ, Мишель де Серто (1925–1986), описывает роль читателя с меньшим пиететом. Он сравнивает читателей с кочевниками, совершающими налеты на территорию автора и уносящими с собой все, что им приглянулось[65]. Английский профессор литературы Джон Кэри (1934) рисует изящную и богатую нюансами картину взаимодействия читателя с автором:

Ни одна книга, ни одна страница никогда не будут для двух читателей одинаковыми. Этим я вовсе не хочу сказать, что читатель фактически является «автором» текста, как модно было утверждать некоторое время назад, ведь пианист, исполняющий