Любовные истории в Стране восходящего солнца - Юлия Алексеевна Чернышёва

Ё Оидзуми в роли сегуна Минамото Ёритомо в дораме «13 лордов сёгуна»

Ёсицуне наслаждался придворной жизнью (в которой, естественно, ничего не понимал), славой непобедимого воителя и любовью двух Годзэн. Сато – официальная, Сидзука – почти официальная. Ирония истории в том, что народная память может быть весьма причудливой. Для среднестатистического японского любителя истории, который все-таки помнит, что летоисчисление началось не в 1945 году, соблазнительная танцовщица-сирабёси оказалась единственной законной супругой Ёсицуне. Настоящая жена – Сато Годзэн осталась в тени, и о ней не всегда вспоминают. Забавный факт, но в фантастически популярном в свое время «Дораэмон» (манга и аниме) главным женским персонажем оказывается милая девочка по имени Минамото Сидзука. Приключения роботизированного кота не имеют никакого отношения к событиям войны Гэмпей, но выбор имени для подружки главного героя был связан с этакими шутливыми историческими ассоциациями. Вроде как Сидзука берет фамилию Минамото, расставляя все по своим местам хотя бы в детском аниме.

Между тем в далекой Камакура созрел злодейский план. По тем временам план был не то чтобы очень злодейский, скорее практичный, но, конечно, без подлости там не обошлось. Ёритомо запретил своему брату въезд в Камакура, письма Ёсицуне оставались без ответа, а некоторое время спустя правитель Камакура призвал верного человека по имени Тосабо и велел: «Дела в столице тебе известны, поезжай туда и убей Ёсицуне. В награду получишь земли Ава и Кадзуса». Сказано – сделано! Убийца, который, к слову сказать, был монахом, рассудил, что если тащить с собой большой отряд, то делить наделы в обещанных землях будет несподручно, и решил обойтись небольшим ударным отрядом. Появление незваных гостей стало не очень большим сюрпризом, но почему-то должного внимания надвигающейся беде он не уделил. Однако, верная Сидзука Годзэн оказалась не только великолепной танцовщицей, но и неплохим разведчиком! Поняв, что от гостей ничего хорошего ждать не стоит, она послала верную служанку немного пошпионить за чужаками. Увы, шпионки из служанки не получилось! Тосабо схватил девушку и, чтобы не мучиться вопросом, куда ее запереть, тут же зарезал. То, что происходило дальше, достойно исторического фильма! Бойцы Тосабо закричали страшными голосами возле дворца нашего героя, но им никто не ответил: слуги разошлись, а Ёсицуне спал. Единственным человеком, оказавшимся в опочивальне, была верная Сидзука. Напрасно она трясла своего беззаботного возлюбленного: крепок богатырский сон. Тогда танцовщица, не стесненная светскими условностями и предрассудками, схватила боевые доспехи и с размаху обрушила их на спящего. «Почему спать не даешь, женщина?» – удивился Ёсицуне. «Так ведь, дорогой… Там это… Враги вроде как… Налет или что-то вроде того. Ты бы разобрался», – ответствовала Сидзука.

Напрасно Тосабо надеялся на своих матерых головорезов. Все они довольно быстро закончились, а сам предводитель налетчиков был схвачен. Чтобы тоже не мучиться вопросом, куда запереть плененного Тосабо, Ёсицуне велел казнить его. Как же разгневался Ёритомо! «Как он посмел схватить и казнить моего верного убийцу, которого я послал за его головой! Он жестоко поплатится!» – закричал повелитель Какмакура. Если читатель подумает, что мы приписываем действующим лицам какие-то нелепые разговоры (глупо сердиться, если отправленного тобой убийцу убила предполагаемая жертва – он же убийца!), то он может заглянуть в «Сказание о Ёсицуне» и убедиться, что в нашем рассказе нет никакой отсебятины.

Ёритомо объявил поход против брата, осмелившегося не умирать от рук наемного душегуба. Дальше все пошло по известным лекалам японского эпоса. Прославленный герой, способный один управиться с сотней, за которым еще вчера следовала победоносная армия, покинул столицу, как нашкодивший монашек. Лукавый Го-Сиракава поспешил спровадить прочь верноподданного, чье пребывание в столице стало обременительным. Вся эта метаморфоза чем-то напоминает падение Тайра Масакадо и Кисо Ёсинака. Разделенные веками, они рухнули с небес на землю по одной, так сказать, траектории. Теперь этот путь повторял блистательный Ёсицуне. И никто не может ответить, почему умелый стратег, у которого еще вчера под рукой были десятки тысяч воинов (не будем строго судить средневековую гигантоманию), одним ударом не вышиб ворота Камакура, где сидел злобный тип, который, как позже выяснится, и на лошади ездить не умел.

Сидзука облачилась в охотничий костюм, который наверняка подчеркивал ее женственность и изящество, и помчалась вместе со своим возлюбленным. «Повесть о доме Тайра» ничего не сообщает о том, кто во что облачился, но лаконично замечает, что, отправляясь в путь, Ёсицуне захватил с собой десять наложниц. Что тут сказать! Храбрый воин с широкой душой храбр и широк во всех отношениях… Попытка отправиться в плавание не задалась, и все кончилось тем, что отряд Ёсицуне оказался в горах Ёсино. Там женское подразделение рассталось со своим повелителем. Традиционное объяснение: Ёсицуне отпустил красавиц, ибо их пребывание в диких горах было вовсе несообразным. Злые языки на японских форумах любителей истории, ссылаясь на некие малоизвестные источники, делают вывод, что женщины разбежались сами, бросив своего повелителя, который повелевал теперь жалкой горсткой беглецов. «Сказание…», впрочем, не видит здесь никаких противоречий. Да, у Ёсицуне в походе было десять женщин (Великий Будда, а сколько же наложниц было в столичном дворце в хорошие времена?). Интересно, что совершенно точно известно, что шесть из них были придворные красавицы, а четверо – танцовщицы-сирабёси. Да, конечно, рядом с ним была Сидзука Годзэн, прославленная из прославленных, и он ее любил совершенно особенно, как никого в жизни. Законная супруга Сато Годзэн, как мы и говорили, оказывается в тени, что и объясняет то, что даже в Японии о ней знают далеко не все.

Расставание Ёсицуне с Сидзука Годзэн. Художник Тоёхара Тиканобу

Поход через дикие горы в обществе знаменитой танцовщицы грозил чередой опасностей и беспокойств, пришло время расставания. Нежность и лиричность, так не свойственные повествованиям о средневековых героях, заставляют нас привести этот отрывок целиком.

«Затем он призвал Сидзуку и сказал ей так:

– Отсылаю тебя в столицу не оттого, что охладела моя любовь. Я повёл тебя сюда за собою, потому что любовь моя не была пустым увлечением. Невзирая на толки людские, увлёк я тебя под небеса горестных скитаний, но ведомо стало мне, что вот эта гора именуется вершиной Бодай, горой Прозрения, и первым ступил на неё Святой Эн-но Гёдзя, а потому тем, кто не очистил помыслы и плоть свою, дорога сюда заказана. Я же, влекомый греховным своим побуждением, явился сюда