Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

посредничеством, финансовыми операциями. - Там, вроде, местная мафия крутит многое. - Зачем тебе мафия? Приди, как порядочный бизнесмен, всё законно, всё зарегистрировано. Мафия пусть идёт мимо. К тому же, если совсем одолеют, разве Джиён тебе не поможет? Сынхён задумался. Нет, не о том, поможет ли Джиён – тот-то поможет, а о маленьком государстве, в которое предлагал сунуться Йесон. Плохого он бы не посоветовал, может, там стоящая платформа для развития? Если хватит ума выстроить каркас, то вырастут и надёжные стены. Мужчины ещё поговорили о делах, обсудив текущие. Сынхён был хорошим начинающим трейдером, но страх рисков и крупных потерь не давал завоёвывать массивы, преодолевать крутые повороты. Поэтому он разрывался на незначительные сделки в многочисленных сферах, чтобы не впутываться в опасные миллионные опционы, не провалить то, что не сможет восстановить. - В таких делах, Сынхён, - заказал Йесон вторую чашку кофе, и тоже сел поудобнее, - если не рисковать, то навсегда останешься мелкой сошкой. – Подумав, он добавил: - Будучи мужчиной, вообще положено рисковать. - А если не хочется? - Тогда нужно поумерить и другие желания. Не хотеть дорогую машину, не хотеть трёхэтажный дом, не хотеть красивую жену. В этом ведь нет ничего плохого, малым тоже можно обойтись, вопрос в другом – устроит ли тебя это? Если потребности растут и не умолкают, лучше разбудить в себе отвагу. - Ты сам-то многим рисковал, добившись всего перечисленного? – поинтересовался Сынхён.

- Иногда буквально собственными яйцами, - серьёзно заметил Йесон. – Кстати, дом у меня двухэтажный, я не жмот. - Но с подвалом и чердаком? - Ладно, я скрытный скряга, - сдался он. Сынхён улыбнулся, поболтав стеклянный чайник и посмотрев, как закрутились в нём чаинки. Сцедив остаток в чашку, молодой человек вздохнул. После встречи в лифте, о которой он пытался забыть за разговором со знакомым, что-то зудело и пилило внутри, под рёбрами. - Как там супруга? Я с ней до сих пор не знаком. - Сначала женись сам, потом познакомлю. Не хочу возле неё холостых и представительных мужчин. - Жениться мне? – Сынхён покачал головой. – Мне ещё слишком рано, к тому же, Джиён расстроится, ты же знаешь его отношение к вступающим в брак друзьям, он всё время ждёт, когда они станут подкаблучниками. - Не будешь же ты устраивать личную жизнь только по одобрению Джиёна? - Почему нет? Он мой друг, и мне важно его мнение. - Знаешь, ни один друг не сможет понять, почему тебе приятно с этой женщиной, а не с той, не ему с ней спать и жить. Уважать мнение друзей – это прекрасно, но в личную жизнь их запускать не стоит. – Сынхён промолчал, не желая спорить. Ему и не о чем было, у него пока не было отношений и девушки. – А почему ты считаешь, что тебе рано? – уточнил Йесон. - Опыт показывает. Не свой, а окружающих. К чему тебя привёл первый ранний брак? Развод. - Развод произошёл не потому, что рано было жениться, а потому, что не на той надо было жениться, - улыбнулся Йесон. – Сроки, штампы, приметы, ожидания – это всё глупости, Сынхён, для любви нет «рано», нет «поздно», нет «не вовремя». Есть человек: либо он появляется в нашей жизни, либо не появляется. - По-моему, брак – это тоже сделка. Я сейчас занят другими, может, поэтому и не до ещё одной. – Сынхён посмотрел на часы. Надо было возвращаться в офис, хотя не тянуло обратно. Опять в тот лифт. – Да и, вдруг моя любовь уже замужем? Бывают же несовпадения? Что бы ты сделал, если бы влюбился в замужнюю женщину? - Сражался бы за неё. - А если кто-то начнёт сражаться за твою жену? - Застрелил бы его. - Хм, - задумался Сынхён, - иногда ты сам рассуждаешь, как мафиози, а потом говоришь, что с бандитами не надо связываться. - Не всегда надо говорить то, что думаешь. Сынхён добрался до квартиры позже обычного, около восьми вечера. Войдя в прихожую и снимая с шеи не завязанный шёлковый шарф, носимый для солидности, а не тепла, он ощутил острый штык памяти, упершийся в затылок. «Я рада, что с вами всё хорошо» - сказала Элин, и весь день он отмахивался, отбивался от воображаемого продолжения разговора, как он мог бы парировать, ответить, пошутить, но всё это не приводило его в состояние покоя, потому что не происходило на самом деле. Он опоздал, он ничего не произнёс при Элин, и она так и испарилась, посчитав его идиотом и вульгарным, надменным хамом. Только теперь Сынхён стал соображать, что некоторую горечь она всё же выдала, обратившись к нему на «вы», несмотря на то, что они переходили на «ты». Она злилась! Иначе и быть не могло. Проголодавшийся, он открыл холодильник, в котором не наблюдалось ничего внушающего доверия. Завалявшийся кусок солёной рыбы, недоеденные позавчера роллы с угрём и окунем, привезённые доставкой, заветрелись и выглядели не политым третью неделю влаголюбивым растением. Выбраться в какое-нибудь питейное заведение и перекусить? Сынхён закрыл холодильник и подошёл к окну. Там закапал дождь, и весна превратилась в осень, слякотную, плаксивую, не холодную, но дотошную, вызывающую омерзение как от игры на скрипке не по нотам, из дома никуда не хотелось. Заказать пиццу? Может, Йесон прав в плане брака, иногда он нужен, но в данном случае для того, чтобы обзавестись человеком, способным всегда держать что-то съедобное на кухне. Эх, снова эта меркантильность! Переодевшись в домашний халат, Сынхён сел перед телевизором и, прежде чем его включить, достал мобильный. Доставал, думая о составе пиццы – с салями или грибами? - но когда взял в руку, то вновь услышал в ушах голос Элин. Если не закончить этот мысленный диалог, то он не успокоится, к тому же, действительно некрасиво было то, как он поступил в прошлом году, и отмалчиваться в сторонке – низко, не по-мужски. В этот момент как раз сказалось то, насколько Сынхён повзрослел за эти месяцы. В конце лета он мог оставить что-то без развязки, забыть и не трогать, не считая, что это как-то отразится на будущем. Теперь молодой человек осознавал, что у всего есть последствия, и оставлять что угодно незавершённым – это возвращаться к нему опять и опять. Недоговоренности с клиентами и партнёрами научили, что не поднимать трубку, уходить от окончательных решений бесполезно, всё и всегда