Записки геологоразведчика. Часть 5: Североуральск - Александр Викторович Виноградов

40 метров, скважину углубили ещё ниже на 15 метров. Во время подъёма инструмента зацепили башмак трубы, хорошо подёргали и с трудом подняли на поверхность. Скважина была сухая, и я решил сам посмотреть скважину изнутри и принять решение, что делать дальше. Буровики изготовили простейшее седло, привязали на него фуфайку, и начали меня спускать со шпилевой катушки. Следом пошла переноска на кабеле с напряжением 40 вольт. Прораб стоял наверху, и мы с ним переговаривались – слышимость была хорошая. Спустился до кондуктора трубы и увидел, что низ её был разорван, и большой кусок был прямо загнут внутрь трубы. Решил спуститься ещё

Рис. 34: Буровая установка БУ-75

ниже на забой и глянуть вживую конфигурацию скважины после бурения. Картина оказалась очень интересной. Скважина была не круглой, а скорее эллипсовидной, с большими карманами и кавернами по стенкам. А ведь геофизики, делая кавернометрию, усредняют эллипс до полного круга. Хотя, в принципе, есть такой метод как профилеметрия, где можно получать рисунок поперечного сечения скважины. Однако, в те времена при таком методе не было привязки по азимуту, и поэтому профилеметрия применялась очень редко. С этой же скважиной решили спустить туда на седле сварщика и срезать все выдающиеся внутрь куски трубы, а подъём инструмента в этом месте делать с особой осторожностью, пока траверса РТБ не зайдёт в целую трубу. В общем, скважину через пару месяцев сдали заказчику и переехали на бурение скважин Черёмуховского дренажного узла.

Этот объект представлял особый интерес для всех, и для меня в частности. Дело в том, что три дренажных уже введённых в эксплуатацию узла строились по одной схеме – бурилась скважина диаметром 530 мм до нужной глубины 250–350 метров, прокачивалась до чистой воды, и туда на водоподъёмных трубах спускался насос ЭЦВ. А сейчас проект содержал другую конструкцию скважин – бурился основной ствол, а потом из этого ствола надо было пробурить в стороны 3–4 боковых ответвления по 100 метров глубиной, диаметром 346 мм, и с отходом от основного ствола в сторону до 50 метров. По исследованиям начальника Гидропартии Плотникова И.И., это увеличивало фильтрацию и повышало дебит каждой скважины. Технология бурения таких скважин не была прописана в проекте, и решать эти вопросы оставили нам. С учётом того, что кроме турбобуров 9 дюймов у нас ничего не было, то решили использовать их с долотом 346Т и кривым переводником. Угол переводника по расчёту составлял несколько градусов. Для их изготовления с машзавода в г. Карпинске привезли металл – круглую болванку из конструкционной стали 40Х. Для того чтобы разрезать эту болванку на части нужной длины, пришлось немало повозиться опытному сварщику и сжечь много кислорода и бензина. У нас был очень хороший трубонарезной станок с проходом шпинделя 300 мм и ещё более хороший токарь Ридигер Николай, который каким-то образом перешёл к нам на работу из ЦРММ СУБРа. Я задал ему угол наклона, и он уже примерно за две смены выточил этот переводник.

Само бурение основных стволов особых трудностей не представляло. Правда, однажды на РТБ-530 у одного из долот развалился подшипник опоры, и шарошка осталась в скважине. По теории надо было спускать на забой какой-нибудь ловильный инструмент и эту шарошку доставать. Однако, вспомнив истинную конфигурацию таких скважин, я дал бурильщику команду заменить оба долота и поработать на забое с лёгкого навеса. Первые минуты чувствовалось, что что-то мешает, но минут через 10 такой работы жёсткость исчезла, и пошла нормальная углубка. Как я и рассчитывал, аварийную шарошку забросило в какой-то боковой карман, зашламовало, и все про неё забыли.

На зарезку первого бокового ствола с кривым переводником приехал сам. Спустили инструмент, который шёл по скважине с лёгким натягом из-за висящего под небольшим углом турбобура. Зарезка бокового ствола прошла легко, и началось бурение. Скорость углубки была высокая, и к концу смены было пройдено около 95 метров. Тут мы решили на таких ответвлениях срабатывать долото до разрушения, если им было пройдено 80–90 метров. Второй ствол забуривался в противоположную сторону от первого, а следующий – на 90 градусов в любую сторону. Турбобур ориентировали с поверхности после попадания долота в какой-то уже пробуренный ствол, приподнимали инструмент и ориентировали в нужную сторону.

Все стволы в обязательном порядке проходили замеры азимутов и углов наклона каротажниками, и наш гидрогеолог отстраивала их профили строго по координатам. В итоге получилось, что максимальный отход ответвления от основного ствола составил 23–28 метров, но было немало и меньше этих значений. Всё-таки турбобур – девятка нормальной длины даже с кривым переводником – жёсткая пара, которая не могла сделать расчётную кривизну. Чтобы получить отход в 50 метров, надо было применять укороченные турбобуры и меньшего диаметра. Но этим делом не стали заниматься, так как никто не докажет, что боковой ствол, отошедший на 25 метров, даст водоприток меньше, чем ствол, отошедший на 50 метров. Тем более, что заказчика такие параметры устраивали.

Для привода турбобуров на этой установке и очистки скважины от шлама применяли центробежный насос 8МС7 с мощностью электропривода 800 квт. И у него, как и у всех турбомашин, была встроена пята, разгружающая рабочие колёса от осевых нагрузок. И эта бронзовая пята частенько истиралась раньше времени. Мы решили изготовить латунную. Взяли металлический ковш, загрузили его латунным скрапом и поставили в кузнечное горно. Через 20 минут всё зашипело, пошёл ядовитый жёлтый дым, и мы не разобрались сразу, в чём дело. Оказалось, что дно металлического ковша расплавилось раньше, чем латунный скрап. Тогда мы нашли угольный тигель, и всё получилось как надо. А токарь из отливки выточил отличную пяту.

Однажды я отошёл от буровой метров 50 и увидел над моховым покровом бугорки. Пнул один, а оттуда выскочил сырой белый груздь, второй – та же история. А бугорков кругом было очень много. Больше я любопытства не проявлял, а в ближайший выходной день погрузил всю семью в машину, и приехали сюда. Весь багажник нашей машины был завален к концу дня этими сырыми груздями, так как никаких корзин и сумок не хватило. Дома засыпали грузди отмокать в ванну – она была полная. Через два дня мы их перевезли к Гале, там их посолили в два 4-ведёрных бочонка и поставили в погреб. Кушали всю зиму и просто так, и пекли пироги, и делали икру. Засол получился очень вкусным, так как специй было полно. Никогда ни до, ни после, не