Играть... в тебя - Мария Зайцева

Бюджет! Это… Это же офигеть, как круто!

— Я согласна, — не раздумывая, говорю я.

Женщина, уловив мою реакцию, улыбается.

— Ну и отлично. Мне нужны твои данные. Меня зовут Вязанкина Альбина Викторовна, я — преподаватель физкультуры в университете и тренер сборной по легкой атлетике. А сейчас пошли, я тебя отпрошу у преподавателя. Кто у вас сейчас?

— Куваев.

— Очень хороший преподаватель. Вам повезло.

— Если вы так считаете…

Я иду следом за энергичной Вязанкиной и думаю о том, что в моей жизни определенно белая полоса. И ей конца не предвидится!

В самом деле, что может случиться?

22. Когда заканчивается белая полоса…

После пяти пар я не выхожу из универа. Потому что ни один нормальный человек мои слабые шевеления ногами ходьбой не назовет.

Кое-как доползаю до рекреации на первом этаже, уныло сажусь на широкий подоконник и прислоняюсь к холодному стеклу затылком.

Блин…

Почему я думала, что справлюсь с этим?

Я же никогда не пробовала! Я даже училась дома! И, оказывается, никакого понятия не имела, до какой степени это тяжело: сидеть на одном месте полтора часа, с малюсеньким пятиминутным перерывом. И не просто сидеть! Учиться! Воспринимать море совершенно новой информации!

И не просто воспринимать! Записывать! Успевать!

Как они это все делают?

У нас было три пары истории журналистики и две пары жанров.

И все их вел один человек.

Профессор Куваев.

Наверно, очень хороший специалист… Наверно, все его регалии, которые он довольно четко обозначил в самом начале первого занятия и которые я, само собой, даже не запомнила, очень заслужены… Но бог мой, до чего же он нудный!!!

Это просто что-то невероятное!

Первую пару я еще сидела. Терпеливо пыталась хоть что-то записать, вычленить из монотонного гудения его голоса какие-то вехи, за которые можно зацепиться.

Вторая пара сильно пошатнула мою уверенность в том, что я вообще что-то смогу записать и потом разобрать написанное.

Ну а дальше…

Чем больше я сидела, больше слушала, тем глубже погружалась в беспросветный кошмар: я ничего не понимаю! Я ничего не успеваю! Я вылечу отсюда! Никакая Корзинкина не поможет!

Паника накрывала меня с головой, не помогало вообще ничего. Тем более, что рядом с собой я видела точно такие же офигевшие физиономии. Наверно, никто не ожидал такой подставы в первый же учебный сессионный день.

Народа в группе было довольно много, все разного возраста, но, в основном, все-таки постарше, парни за двадцать точно, девушки, по виду которых можно было определить офисных работниц. Были даже прямо очень взрослые парочка дяденек и три тетеньки. Зачем им заочка журфака, вообще непонятно.

Но вопросов особо никто не задавал, все сидели, задавленные Куваевым.

На переменах мы, конечно, чуть-чуть общались, но как-то все равно не особенно активно.

Рядом со мной сидел веселый улыбчивый парень, чуть старше меня. И, если в самом начале он прямо-таки оптимизмом пылал, то к концу третьей пары уже походил на всех остальных одногруппников: затравленное выражение лица, тусклый взгляд, подрагивающие руки.

Интересно, как я выгляжу? Ходячим мертвецом, сто процентов.

Они-то все тренированные, в школы ходили, на уроках сидели… А я…

Парня звали Витек, и на коммерцию журфака его засунули предки. Он работал, подрабатывал барменом в одном из крутых заведений города, неплохо зашибал и учиться не хотел. Но отец пригрозил, что без вышки выкинет из квартиры и перепишет все на старшего брата, который, по традиции “умный был детина”, что-то там где-то закончил и работал, как все нормальные люди, в офисе. И Витек вынужден был пойти учиться туда, куда папаша хотел.

Грустная история, не нашедшая во мне никакого отклика, если честно. Я никогда не понимала, как можно не хотеть учиться.

Но Витек был прикольным, а его профессия — практически родной. Я сразу же гордо сообщила, что у меня парень — тоже бармен, Витек заинтересовался, в каком клубе работает Сава, но я не смогла сказать.

— Он то тут, то там… Иногда на выездных мероприятиях…

Сказала и сама задумалась, что реально очень мало знаю о том, где и как работает мой парень.

Почему-то до этого момента мне казалось, что я знаю все. Сава охотно делился своей профессиональной жизнью, постоянно байки какие-то рассказывал, показывал короткие видосики. Короче говоря, никакого недостатка в информации не чувствовалось.

А вот сегодня, рассказывая Витьку про своего парня, я как-то… Слов не нашла что ли…

— Понятно, — кивнул Витек, — свободный художник.

— Ага… Типа того, — согласилась я.

Началась пара, и все мои странные мысли выдуло из головы нудным голосом Куваева.

Мы больше в Витьком не разговаривали особо, потому что после второй пары мне позвонил Сава, и мы болтали по видеосвязи.

У Савы сегодня вечером была работа, и он должен был пораньше выехать, потому увидеться не получалось.

Я грустила, Сава говорил, что обязательно наверстает ближе к утру, когда вернется со смены. И пошло облизывался, показывая, как именно будет наверстывать.

Мне было смешно и горячо, настроение поднялось.

Ну и что, что не понимаю ничего! Все временно! Я все пойму, всему научусь!

Главное, что Сава со мной!

— Птичка, там будет что-то типа закрытой вечеринки, мальчишника, — предупредил Сава, — потому связь может пропадать, сама понимаешь…

— Понимаю, — вздохнула я, — не буду звонить. Сам наберешь, как получится.

— Я по видеосвязи наберу, хорошо? — он поднял камеру над головой, так, чтоб я увидела его, лежащего в нашей постели, с голым расписным торсом, невероятно залипательного и сонного. — Смотри… — камера сползла ниже, к животу, а затем еще ниже… — мы скучаем… Мы хотим в тебя…

О-о-о…

Я, словно под гипнозом, смотрела на то, как крепкие татуированные пальцы двигаются вверх и вниз по длинному члену, как появляется и пропадает темная плоть… И голос, теперь уже за кадром, хрипло и сексуально рассказывал мне, что именно со мной сделают, стоит лишь вернуться. И как. И сколько раз. И что при этом мне будут говорить. И как при этом я буду кричать…

О, бо-о-оже…

Мне было горячо, пальцы тряслись, телефон едва ли не выскальзывал из ладони, и я радовалась, что для видеозвонка забилась в угол рекреации и сунула в ухо наушник. И хрипловатый голос Савы сейчас шепчет только мне, только для меня… такие восхитительные пошлости…

Раньше бы я в ужасе отвернулась и выключила.

А сейчас…

Ох, ему удалось меня… приручить. И развратить. Бессовестный такой. Офигенный…

— Малыш, блядь… Как ты дышишь… Охуеть…

Звонок на пару заставил подпрыгнуть