Скандал, развод и Новый год - Ольга Гольдфайн

А вечером мы с детьми чинно сидим за накрытым столом и ожидаем гостя.

Я волнуюсь, словно мне шестнадцать лет, а не тридцать четыре.

То и дело переставляю приготовленные блюда, поправляю тарелки, бегаю в спальню и смотрю на себя в зеркало, хорошо ли выгляжу.

«Откуда эта нервозность, ведь не люблю же я его?..»

Детям сказала, что на ужин приедет Егор Борисович. Марина фыркнула, а Макс поднял большой палец, одобрив мой выбор.

И теперь я с ужасом представляю, чем может завершиться этот вечер…

Глава 19

Раздаётся звонок в дверь. Я вздрагиваю, роняю на пол бокал, который протирала салфеткой. Он падает на кафель и разлетается на осколки.

— Это к счастью, мам. Я уберу, — вызывается помочь Максим. — А ты иди открывай двери.

— Марина сидит, насупившись, и смотрит в телефон. Встречать в прихожей Баринова она не намерена.

Дрожащими руками открываю замок. Нарядный и немного нервничающий босс стоит за дверью.

— Добрый вечер, Валерия, — приветствует меня и делает шаг в квартиру.

А я чувствую себя смущённой и потерянной.

Никогда не думала, что ещё раз придётся побыть в роли невесты. И это при наличии двух почти взрослых детей.

Егор протягивает мне букет из белых роз. Погружаю пылающее лицо в прохладные, нежные лепестки.

— Спасибо, Егор Борисович, — благодарю гостя.

Он ставит на пол бумажные пакеты, протягивает мне ещё один букет со словами:

— Это для Марины.

Мне импонирует, что Баринов хотя бы запомнил, как зовут моих детей. Не так долго мы с ним знакомы.

Он снимает пальто и тихо шепчет, чтобы нас не услышали:

— Лера, думаю, нам пора перейти на «ты». Не возражаешь?

Мои и без того красные щёки вспыхивают сильнее. Сердечный ритм сбивается.

«Да что это такое?! Возьми себя в руки! Сколько можно стыдливую барышню изображать?» — мысленно отдаю себе приказ.

— Да, Егор… Да. Не возражаю.

Мы заходим на кухню. Она маленькая, но я специально не стала накрывать в комнате, чтобы детям было куда уйти из-за стола.

Будет некомфортно сидеть с нами — всегда можно сослаться, что надо делать уроки.

— Добрый вечер! — здоровается Егор.

Марина даже не поворачивает голову в сторону гостя. Но он, кажется, ко всему готов. И к игнору тоже.

— Марина, это вам, — протягивает ей букет и пакет с логотипом яблочной компании.

Любопытство берёт верх, и дочь принимает дары.

— Спасибо, — сдержанно благодарит, а потом заглядывает в пакет и её глаза расширяются от шока.

Она вынимает телефон последней модели и не знает, что делать: то ли гордо отказаться, то ли принять, и тем самым согласиться на присутствие в нашей жизни Баринова.

Второй аналогичный подарок Егор протягивает Максу:

— Максим, это вам.

Сын не колеблется ни минуты. Присвистывает и горячо выражает восторг:

— Спасибо, Егор Борисович! Это очень дорогой и крутой подарок.

А затем обращается ко мне за разрешением:

— Мам, я могу его взять?

Мудрый мальчик. Он уже подумал, а не буду ли я считать себя чем-то обязанной Баринову, если дети примут такие дорогие вещи в дар?

Но мама сама уже по уши увязла в непонятных отношениях и подарках. Два кольца по баснословной цене тянут на полгода бесплатной работы в компании.

— Да, Максим, Егору Борисовичу будет приятно.

Усаживаю шефа за стол, достаю из духовки горячее, подаю шампанское и вино. Дети наливают себе в бокалы газировку.

Баринов прокашливается и поднимает наполненный шампанским бокал:

— Марина, Максим, не буду долго ходить вокруг да около, а скажу прямо: мне нравится Валерия Андреевна. И я хотел бы у вас попросить её руки.

У меня есть взрослая дочь, после развода посвятил свою жизнь ей. А когда Анжелика выросла, решил, что имею право жениться во второй раз.

Очень надеюсь, что вы позволите мне войти в вашу жизнь и заботиться о вашей маме и о вас. О большем не прошу и не мечтаю.

Пока звучат слова Егора, Марина смотрит в стол. Но стоит ему закончить речь, она поднимает глаза, и я вижу в них слёзы.

— Значит, вы хотите занять место нашего папы? — спрашивает дочь.

Баринов смущается и не знает, как реагировать, но быстро берёт себя в руки.

— Место вашего папы никто и никогда не займёт. Вадим навсегда останется вашим отцом. Я бы хотел стать вам другом, только и всего, — спокойно произносит.

Максим хмурится, но я понимаю, что он сердится на сестру. В принципе, сын уже догадался, зачем явился гость, когда тот только переступил порог нашего дома.

И мой драгоценный ребёнок спасает положение:

— Егор Борисович, мы понимаем, что мама не должна жертвовать собой ради нас. Мы вырастем, разъедемся, а она останется одна. Это неправильно.

Если у вас серьёзные намерения, мама дала вам положительный ответ, и вы обещаете сделать её счастливой, то мы согласны.

Баринов встаёт и протягивает руку Максиму. Сын пожимает её своей щуплой ладошкой, а шеф торжественно произнёсит:

— Обещаю, что никогда не обижу Леру и буду заботиться о ней и о вас.

Макс нервно сглатывает. Я вижу, как мой мальчик волнуется.

Он немного краснеет и отвечает:

— Я вам верю, Егор Борисович…

Тишину разрывает звук упавшего стула. Это Марина вскакивает и убегает в комнату.

Я понимаю, что дочь ещё долго не сможет смириться с тем, что вместо отца я привела в дом другого мужчину.

Господи, вот зачем Баринову эти проблемы? Не такая уж я умница и красавица, чтобы воспылать ко мне неземными чувствами.

Думаю, что женится Егор из чистого упрямства. Ну и чтобы прекратить «брачную охоту», устроенную сотрудницами.

Я встаю, чтобы пойти за дочерью, но босс трогает за плечо и останавливает мой порыв:

— Лера, останься, я сам. У меня есть опыт общения со строптивыми подростками. Лика была в этом возрасте не подарок. Поговорю с девочкой и вернусь.

Он уходит, а моё сердце начинает волноваться.

А вдруг обидит? Скажет что-то неприятное, заденет за живое?

У Марины сложный характер, но она моя дочь, и в любом случае я буду защищать своего ребёнка.

Мы с Максимом сидим молча. Подобно охотничьей собаке, я чутко слушаю, что происходит в комнате.

Доносится только монотонный спокойный голос Баринова, но слов разобрать не могу.

— Мам, не волнуйся, всё будет нормально. Маринка попсихует немного и отойдёт, ты же её знаешь.

Накрываю руку сына своей ладонью:

— Спасибо, милый. Ты на самом деле не