Щегол 1-11 - Василий Горъ

В этот раз сознание включилось в обычном режиме, так что мы довольно бодро поднялись с двуспальной вроде как кровати высотой мне по середине голени, огляделись и слегка расстроились: если любое отдельно взятое помещение коттеджей Бухты Уединения радовало взгляд и душу, то это выглядело абсолютно безликим.

— Да, этот жилой комплекс, определенно, строил не «Уют»! — вздохнула моя супруга, пощупала занавески и поморщилась: — Такое ощущение, что квартиру обставили «бегом» и с каких-то армейских складов…

— Почти уверена, что так оно и было… — внезапно сообщила Дайна. — Во всех шести еще непроданных квартирах — голые стены, а на сетевой страничке «Аметиста» показано два десятка вариантов «стандартного» дизайна, самый дешевый из которых в разы интереснее этого, но стоит «аж» двести девяносто семь тысяч рублей. Так что Ляпишев, вероятнее всего, дал команду купить и обставить, а исполнители либо сэкономили, либо украли, либо дали заработать знакомым, либо поленились и пошли по пути наименьшего сопротивления.

— Что ж, придется переделывать… — буркнул я. — Ибо, как выразился бы Дмитрий Львович, нам, кавалерам Георгиевских крестов, самым талантливым молодым Поставщикам Двора Его Императорского Величества и публичным личностям, невместно жить в сараях. Возьмешься?

— Уже! — сыто мурлыкнул БИУС. — Пока вы дрыхли, Ира облазила весь «сарай», страшно расстроилась, влезла в Сеть, попаслась на страничках нескольких столичных дизайнерских ателье и вот-вот подкатит к вам с очень интересным предложением…

Подкатила. При Уфимцевой, к слову, тоже оценившей редкую убогость «подарка». Причем заявила, что готова взяться за это дело сама, и попросила разрешения остаться дома. Дабы не откладывать дело в долгий ящик. Света тоже не горела желанием ехать к Веретенниковой, поэтому этот творческий дуэт повис на телефоне чуть ли не раньше, чем я озвучил свое решение. Ну, а мы с Олей привели себя в порядок, наскоро перекусили, спустились в гараж и выехали в город.

В городское поместье целительницы приехали на две минуты раньше, чем обещали, были препровождены в ее кабинет, обменялись с чем-то сильно загруженной женщиной приветствиями, опустились в кресла и превратились в слух.

Ксения Станиславовна решила обойтись без «обязательной программы» и вместо обсуждения весны, наконец, добравшейся и до Новомосковска, или, к примеру, последних слухов о нашей компании, «пощупала» Олю, пришла к выводу, что первый этап направленной мутации прошел без нареканий и, что называется, «встал» именно так, как надо, и похвалила нас за добросовестное следование методике. Потом сравнила нынешнее состояние костей запястья, пясти и пальцев Оли с моими, заявила, что мой организм оказался значительно восприимчивее, соответственно, почти уперся в предел ранга употребленной Искры, и посоветовала прикупить более продвинутую, но не выше «семерки». А после того, как я пообещал, что так и сделаю, переключилась на значительно более «злободневную» тему:

— Сейчас самое главное — не потерять темп: вот так, на гребне волны, вы запросто укрепитесь до ранга Воин, который, на мой взгляд, должен считаться потолком допустимого для homosapiens, месяц-другой отдохнете и со спокойной душой приступите к укреплению сердечно-сосудистой системы. А теперь мне хотелось бы еще раз поблагодарить вас за уничтожение змей-теневиков возле заброшенной тренировочной заимки: вашими стараниями я, наконец, займусь собой и попробую прорваться на второй ранг.

— Удивительно: такие перспективы, по логике, должны радовать. А вы почему-то расстроены…

— Проконсультировалась у биологов, специализирующихся на изучении Одаренного зверья, и выяснила, что вы были правы: сравнительно безопасно тренироваться на той заимке можно будет только до последних чисел июня. А к середине лета в облюбованные овраги начнут приползать откладывать яйца высокоранговые змеи, в настоящее время обретающиеся в областях Пятна с более высокой плотностью магофона.

Я пожал плечами:

— Мы тоже будем появляться в том районе. Не уверен, что достаточно часто, но будем.

Выслушав это утверждение, Веретенникова немного поколебалась и выдала чертовски интересный монолог:

— На прошлой неделе я ездила к брату. Сообщив, что его владение условно безопасно, поделилась прогнозами биологов и пообещала уговорить вас продолжить истребление пресмыкающихся в обмен на разрешение два следующих года единолично использовать заимку в качестве промежуточной базы для промысла. Он согласился. И дал слово, что до февраля шестнадцатого года не заикнется о возможности тренироваться на той заимке даже женам и сыновьям. Далее, ученые, к которым я обращалась, тоже под клятвами. Кроме того, являются моими пациентами и по целому ряду причин не захотят меня расстраивать. А Слуги, которые будут сопровождать меня туда и обратно, не болтливы. И служат не за страх, а за совесть. В общем, если вы пойдете мне навстречу, то первым рейсом эта четверка доставит туда все необходимые материалы и приведет в божий вид какое-либо помещение в подвале большого сруба, а вторым доставит меня, передаст под ваш присмотр и снова уйдет в Большой Мир. Скажем, на две недели…

…Мы вернулись домой в четверть пятого и потеряли дар речи еще в лифтовом холле — он оказался забит нашей мебелью, а пара десятков грузовых дроидов продолжала раскурочивать квартиру, вытаскивать все ненужное в общий коридор, забивать грузовые лифты и так далее. Людей тоже хватало: в центре гостиной обнаружилось двое патлатых мужчин лет тридцати и крайне субтильного вида, трясших очень уж большим мобильным терминалом и что-то доказывавших Иришке, а Уфимцева, как вскоре выяснилось, таскала по комнатам помощника отца и помогала размечать площадки под эффекторы артефактного защитного комплекса «Твердыня».

Откровенно говоря, понаблюдав за этим бардаком, я почему-то решил, что без Куклы и Светы не обойдутся ни дизайнеры, ни правая рука Валерия Константиновича. А зря: стоило озадаченно почесать затылок и оглядеться в поисках места, на которое смогла бы опуститься хотя бы моя благоверная, как «подруга семьи» оставила автограф под какой-то сметой, выдохнула приказ «Дальше сами…», подошла ко мне, вытянулась в струнку и сыто мурлыкнула:

— Все, я освободилась, а мелкая валяет дурака уже без малого час. Может, сгоняем куда-нибудь приодеться по погоде, пообедать и поразвлечься?

— На мой взгляд, нам стоит просто пройтись… — подала голос Уфимцева, тоже прискакавшая к нам: — Не знаю, смотрели ли вы в окна, но от калитки, ведущей на Весеннюю набережную, до Белой Ленты или, в просторечии, Шнурка — пешеходного моста через Ладу работы архитектора Аристарха Михайловича Демидова — от силы метров семьдесят. А на другой стороне — аж четыре очень хороших ресторана: «Коромысло», «Мясоед», «Заноза» и «Перспектива».

Я пожал плечами:

— Почему бы и нет? Погода радует, я уже забыл, когда гулял по городу пешком, а приодеться мы сможем и попозже…

Сказано — сделано: мы