Кратчайшая история музыки. От Древнего мира до наших дней - Эндрю Форд

часто пишут как о жертве, которой пришлось бросить сочинение музыки ради воспитания семерых детей, заботы о муже, терзаемом неврозами, и постоянного концертирования, чтобы заработать на хлеб. Все это правда. Однако как пианистка Клара обрела известность еще до того, как вышла замуж за Роберта Шумана, и продолжала давать концерты и ездить в длительные турне с огромной географией спустя 35 лет после его смерти. Ее вклад в зарождающийся жанр сольного пианистического концерта был столь же значимым, как и творчество любого из композиторов, чью музыку она вдохновенно исполняла. До Клары пианист забавлял и развлекал публику. Когда она завершила карьеру в 1891 г., сольный концерт уже ассоциировался с серьезностью и глубиной. За полвека до этого зрители собирались, чтобы поглазеть на Листа и послушать его игру (публичные концерты Лист перестал давать в 1847 г.). Теперь они приходили, чтобы увидеть Клару Шуман и услышать «классическую музыку».

* * *

Репертуар ограничен небольшим набором работ, большинство из которых составляют произведения венских классиков; иные сочинения практически не играют. Особенно часто пренебрегают творениями молодых, ныне живущих авторов.

Франц Брендель (1811–1868), немецкий музыкальный критик

Современные представления о классической музыке и ее каноне зародились в XIX в., когда возникла традиция «шедевров», в сравнении с которыми оценивали композиторов, которым повезло быть услышанными. Приведенная выше цитата Бренделя, относящаяся к 1850 г., отлично описывает положение дел в классической музыке в XX и XXI вв. Это наталкивает на интересный вывод: похоже, старая музыка начала вытеснять новую примерно тогда же, когда появилось понятие «классика». Перестав быть исключительно аристократическим развлечением, музыка стала доступной любому, у кого в кармане был шиллинг на билет, и, как любой потребитель, слушатель хотел, чтобы потраченные деньги окупились сполна. Что может предложить лучшую гарантию качества, чем проверенное временем искусство «старых мастеров»? По словам Питера Бёркхолдера, изучающего концертную культуру XIX в., в 1800 г. 80 % исполнявшейся музыки составляли произведения современников. Однако за три десятилетия после 1850 г. эта доля упала до 20 %.

Преклонение перед композиторами прошлого оказало влияние на их младших коллег, которые непременно видели себя наследниками Моцарта и Бетховена. Эти композиторы с радостью принимали деньги от богатых патронов (да и сейчас не отказываются от них), но слугами они больше не были. Теперь они считали себя свободными художниками, возвышенными творцами, обращающимися в музыке к человечеству — по крайней мере, к той его части, которую способен вместить зал. На зданиях филармонических обществ начали появляться таблички с именами самых известных композиторов, а по мере увеличения размеров концертных залов росли и оркестры, которые в них играли. Раньше оркестром руководил концертмейстер группы первых скрипок или сам автор сочинения, сидевший за фортепиано (как это делал Гайдн). У новых больших оркестров, исполнявших сложные произведения, появились дирижеры, чья слава порой затмевала славу композиторов, — теперь они не только руководили игрой оркестра, но и привносили в исполнение толику собственной артистической харизмы.

Появились и первые музыкальные критики, предлагавшие публике новую форму вовлечения в музыку. Сочинения стали такими сложными, что воспроизвести их дома мог теперь далеко не каждый, поэтому слушатели были рады возможности хотя бы поспорить с мнением критика, которое можно было найти в газете наутро после концерта. Еще более серьезные представители этого мира — музыковеды — появились в западной музыке на удивление поздно. В 1837 г. Адольф Бернхард Маркс издал четырехтомный труд по музыкальной теории, содержавший множество примеров из работ Бетховена, но, если в Китае музыковеды существовали с древних времен, в Европе идея о том, что возможно научное изучение музыки — Musikwissenschaft, была высказана Фридрихом Кризандером лишь в 1863 г. Конечно, в XVIII в. появились первые труды об истории музыки, но само представление о том, что музыкальный текст можно анализировать и строить на основе этого анализа теории, было чем-то новым, приковывавшим еще больше внимания к недавнему прошлому музыки. Сначала извлекли из архивов, изучили и опубликовали ранние работы Генделя и Баха. Сам Кризандер вместе с Иоганнесом Брамсом редактировал клавирные работы французского барочного композитора Франсуа Куперена (1668–1733); Камиль Сен-Санс и Венсан д’Энди редактировали работы своего соотечественника Жан-Филиппа Рамо (1683–1764). Неуклонно рос авторитет Бетховена. Это остро чувствовал Берлиоз, который много писал о нем и даже как-то угрожал расправой французскому критику Пятой симфонии великого немца. Чувствовал это и Вагнер: оркестр под его руководством сыграл Девятую бетховенскую симфонию, а сам композитор написал на эту тему трактат. Незримое присутствие Бетховена тяготило Брамса настолько, что свою первую симфонию он написал только в 40 с лишним лет, а в теме финала зашифровал несомненную аллюзию на «Оду к радости» — финал Девятой симфонии Бетховена. Говорят, когда Брамсу указали на это, он лишь огрызнулся: «Любой дурак услышит это».

* * *

Ничего не знаю лучше «Apassionata» [Бетховена], готов слушать ее каждый день. Изумительная, нечеловеческая музыка. Я всегда с гордостью, может быть, наивной, детской, думаю: вот какие чудеса могут делать люди… Но часто слушать музыку не могу, действует на нервы, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать такую красоту.

Из очерка Максима Горького «В. И. Ленин» (1930)

К началу XX в. фундамент западной классической музыки сформировался. Бо́льшая ее часть — несомненно, великая музыка — была создана европейцами, в особенности австрийцами и немцами, за предшествующие 200 лет. Новым композиторам приходилось бороться с этими титанами за место в концертном зале. Средний класс начал еще активнее слушать классику, а благодаря изобретению звукозаписи и радио для приобщения к музыке больше не требовалось фортепиано. В середине XX в. музыка, написанная сынами ремесленников для аристократов и буржуа, стала всеобщим достоянием.

Оглядываясь назад, можно сказать, что 1930–1950-е гг. были периодом наивысшего расцвета классической музыки. В 1930-х гг., во время Великой депрессии, появилось столько оркестров, сколько не создавалось ни до, ни после этого десятилетия. Многие из них были радиооркестрами, сформированными вещательными компаниями, которые вырастали в 1920-х гг. как грибы. Их исполнительский уровень был высок. В 1930 г. появился Симфонический оркестр BBC в Лондоне, который через несколько лет признали лучшим оркестром Европы. Благодаря радиовещанию классическая музыка зазвучала в каждом доме. У большинства семей был только один приемник, так что все домочадцы слушали одно и то же — иначе говоря, трансляции концертов собирали поистине огромную аудиторию. В Нью-Йорке в 1937 г. был создан Симфонический оркестр NBC, который мог похвастать великим Артуро Тосканини за дирижерским пультом, а также самыми высокими зарплатами среди всех оркестров США. Вплоть до ухода Тосканини на пенсию в 1954 г. и последовавшего за