Хранительница - Иса Белль

class="p1">– Мы проводим вместе каждый день на протяжении последних недель, – напомнила она, будто я мог забыть и не почувствовать, как жизнь перестала быть ненавистна мне с её появлением в ней.

– Восхитительно, не правда ли?

Лучшее, что я когда-либо чувствовал – быть с ней.

Глава 9

Деметрио

Красивая…

Господи, какая же она красивая.

Элегантное белое платье струилось, как вода, подчёркивая каждый изгиб фигуры Эбигейл. Перчатки из тонкой ткани покрывали её руки до самых локтей, скрывая гладкую кожу и рубцы на костяшках пальцев. Воздушные шоколадные локоны спадали на плечи и спину, а макияж подчёркивал большие небесные глаза на белоснежном лице со шрамом.

Каждый, кто успел встретить эту девушку, должно быть, уже влюбился.

Если бы сегодня я впервые увидел её, то потерял бы дар речи и вновь стал немым.

Она – совершенство.

Господь должен был поделить то, что дал ей, на десятки людей, но он решил собрать всё это в ней. И теперь я не мог оторвать от неё глаз и подавить желание ворваться в зал, чтобы перестать делить её со всем остальным миром.

Я ненавидел себя за то, что позволял мужчинам смотреть на неё. Мне хотелось убить всех до единого. Сложить их глаза в банку и носить её с собой, чтобы каждый, кто подумает перевести свой взгляд на эту девушку, подумал об этом дважды. Предупреждение: не стоит.

Я ненавидел себя за то, что давал им право разговаривать с ней, когда это мои уши созданы для того, чтобы слушать её. Потому что каждое её слово должно быть не только услышано, но и запомнено.

Я ненавидел себя за то, что она была вынуждена улыбаться им, когда я – тот, кто готов по-настоящему смешить ее. Её смех, звонкий и живой, должен разноситься по округе, как колокол, провозглашающий радость каждому светлому существу.

Я ненавидел себя за то, что они могли дышать рядом с ней и отравлять собой пространство, с её помощью наполненное ароматом белого мускуса и хлопка. Так пахли небеса, а они не заслуживали знать этого.

Я ненавидел себя, потому что не мог признаться ей в том, что…

Большая ладонь резко появилась перед экраном, закрыв мне видимость на Эбигейл и зал вокруг неё. В машине не было тесно для нас двоих, но всё это время Арабелла сидела в кресле сбоку от меня, вероятно, следя за мной, будто больше ей было некуда смотреть.

Мне было нечего от неё скрывать. За последние шесть лет она услышала об Ангеле больше, чем Дэниел и Неро за восемнадцать лет моей одержимости, потому что пока отец был жив, я не мог выдвинуться на поиски и позволить ему узнать о ней.

Он уже уничтожил одного ангела, который, как я был точно уверен, никогда не предназначался для него. Моя мама должна была достаться мужчине чести. Который убивал бы за неё, а не её непосредственно.

– Ещё немного – и мониторы выйдут из строя из-за того количества слюней, что вытекает из твоего рта прямо на консоль, Деметрио, – пробубнила Арабелла.

Я повернул голову в её сторону, чтобы переключиться от любования Эбигейл. Это далось мне сложно.

– Просто…

– У меня есть глаза, – напомнила она, убрав руку от экрана. – Если бы я была мужчиной, то вела бы себя точно так же.

Если бы она была мужчиной. Не только мной.

Значит, она заметила, сколько пар глаз было направлено на Эбигейл, словно она была единственной девушкой в этом проклятом зале, когда он был переполнен красавицами. Не по моему мнению, конечно.

Она выбивалась среди них.

И именно это было тем, чего мы хотели.

– Думаешь, она справится? – спросил, поворачиваясь обратно к экрану.

Я одновременно хотел этого и нет.

Эта работа была не для неё, но я не знал, как удержать её рядом и не спугнуть. Как объяснить ей, что мысли о ней не покидали меня на протяжении семнадцати лет восьми месяцев и четырёх дней?

Она решит, что я больной.

И проблема в том, что это правда. Я болен ей.

– Она выглядит так, будто делает это всю свою жизнь, – ответила Арабелла.

– Что?

– Заставляет мужчин сходить с ума.

Я сжал кулаки.

Она. Не. Для. Них.

Лучше им держать свои руки, глаза и рассудки при себе, если не хотят встретиться с Песцом намного раньше, чем им уготовлено судьбой.

Я терпелив, когда дело касается Эбигейл.

Но не когда кто-то в буквальном смысле касается её.

– Ты не помогаешь.

– А ты не понимаешь, что ждет тебя с такой девушкой, как она. – Арабелла привстала и стала водить пальцем по монитору с моей стороны, указывая кончиком острого ногтя на каждого мужчину, останавливающего взгляд на Ангеле. – Эбигейл – лакомый кусок для тех, кто не довольствуется обычными человеческими извращениями. Она под прицелом до тех пор, пока существует. Только смерть освободит её от этого бремени.

Или я заставлю желающих заполучить её для себя бояться даже мысли об этом, чтобы каждый ублюдок на свете знал, что никто не будет прощен за вред, нанесённый ей. Никто.

– Хорошо, что мы нашли её раньше остальных, иначе, кто знает, чем…

– Не договаривай, – попросил я. – Если не хочешь, чтобы я убил кого-то сегодня.

Девушка хмыкнула:

– Поговорим об этом, когда Каморра будет нуждаться в Песце.

– С удовольствием.

Кровь бурлила внутри моих вен.

Что будет, когда кто-то перейдёт черту?

Эбигейл выйдет из этого зала с приглашением, но я не смогу закончить вечеринку так, как делал это обычно – массовым убийством.

Мне придётся потупить это желание.

И дело, к сожалению, было не только в ней.

Дети. Много детей, нуждающихся в помощи и защите, как когда-то мы с Дэниелом. Я не мог пережить это и вырасти кем-то другим. Не тогда, когда я видел, слышал и помнил.

Каждую минуту. Каждую слезу. Каждый крик.

Моё проклятие. То, что делало меня тем, кем я был.

Чужое животное поведение сотворило животное из меня. Другое. Не такое, как они. Но Песец нашёл дом в моей голове не просто так.

Его желания изначально были мне родными.

– Куда ты?

Я очнулся от транса, заметив, как Арабелла вышла из-за своего места и направилась в сторону выхода, поправляя помявшийся классический костюм.

– Соберу казну с соседних заведений. – Она потёрла ладони, предвкушая появление пачек из сто долларовых купюр в них. – Кажется, я не появлялась у них с прошлого месяца.

– Новый месяц наступил, – я на мгновение перевёл взгляд на экран, – четыре