Заберу твою жену - Мария Сергеевна Коваленко

Не знаю, как получается сдержаться.

- Я уже сказала, что не собираюсь больше с тобой спать. - Тяжело дыша, Катя вытирает губы.

- Ты передумаешь. – Засовываю руки в карманы.

- Заставишь? - Вздергивает подбородок. – Или договоришься с мужем, чтобы он заставил?

- Я предпочитаю решать такие дела добровольно. По обоюдному согласию. – Улыбаюсь, как идиот. Никогда бы не подумал, что мне может нравиться спор с женщиной.

- Тогда тебе точно ничего не светит.

В тусклом свете замечаю, как по щекам Кати разливается румянец.

- Даю тебе пять дней... – Задумываюсь. – Нет, три! И ты сама пойдешь ко мне в объятия.

С тремя днями я, конечно, рискую. Неизвестно, какое задание Мансуров дал своим ручным следователям. Если они решат пугать основательно, я могут мариноваться в изоляторе и две недели.

Впрочем, теперь у меня есть мотивация освободиться быстрее.

- Скорее рак на горе свистнет! - Выставив вперед руки, Катя гордо протискивается мимо меня на выход.

- А он уже свистит, - шепчу ей в затылок. – Слышишь?

Как по заказу, в этот момент строители начинают долбить стены из всех орудий. Грохот поднимается такой, что уши закладывает.

- Это перфораторы, а не раки. – Катя оборачивается.

На губах улыбка, в глазах блеск. Ничего общего с той зареванной девчонкой, которую я встретил здесь пару минут назад. Один поцелуй, и такое преображение.

- Какие времена, такие и раки. – Выхожу из кладовки следом за ней.

Уже знаю, что Катя больше не скажет ни слова. Маленькая гордячка вновь под своим непробиваемым панцирем. Дочь прокурора и жена криминального авторитета. Штучный экземпляр. На моем веку единственный. И все же не могу отвести от нее взгляд.

Смотрю, как идет по коридору в сторону кухни. Как расправляет плечи и поднимает голову. Как из маленькой отчаявшейся девочки превращается в молодую яркую женщину с летящей походкой.

Охрененные изменения.

Магия перевоплощения.

Одна часть меня восторженно залипает на круглой попке, обтянутой прямой черной юбкой. Поедает глазами эти сладкие половинки. А другая... она вдруг понимает, какие курсы выживания прошла девчонка, чтобы научиться так быстро брать себя в руки.

«Вот как создавался образ идеальной жены», - вывод не радует.

«Вот по какой причине мои ищейки были уверены, что супруги заодно», - озаряет как кирпичом по темечку.

Чтобы не разворотить здесь все, я запрещаю себе думать о том, как именно Мансуров ломал тихую девочку Катю.

Отгораживаюсь, как отгораживался когда-то от постоянной боли в обожженном теле. Ставлю мысленно таймер на три дня и быстрым шагом убираюсь из детского дома.

Даже не попрощавшись с дежурящей у двери Анной, сажусь в машину. И как становится ясно спустя пару минут, делаю это вовремя.

«В офисе маски-шоу», - получаю короткое сообщение от Полины.

«Оперативники и Следственный комитет?» - уточняю я.

«Они самые. Тебя ждать или слать их лесом?» - моя помощница, как обычно, готова к любому развитию событий.

«Сейчас буду».

Решаю не заставлять никого ждать. У меня три дня. Чем быстрее начну, тем быстрее вернусь к своей девчонке.

«Разминай запястья для наручников», - тут же отвечает Полина. И через минуту добавляет: «Похоже, им дали команду рвать на части».

***

Развлечения начинаются с порога.

Опергруппа принимает меня образцово-показательно. Как в плохом кино. Пакуют в наручники сразу возле двери. И словно я какой-нибудь наемный стрелок, а не бизнесмен, мутузят мордой о стену.

Ощущения не из приятных, но мне не впервой. Спокойно пережидаю град угроз и обещаний засадить за решетку всерьез и надолго. Стиснув зубы, терплю, когда закончится рассказ о том, что такие, как я, разворовывают страну. А на закуску прослушиваю сокращенную выжимку статьи о правах и обязанностях.

- На адвоката можешь не надеяться, - подталкивая меня к выходу, хмыкает следователь.

- А как же права? – Я даже не удивляюсь.

- Пока не будет чистосердечного признания, а заодно списка всех, кто помогал организовать сделку по отмыванию денег, о правах можешь не вспоминать, - довольно скалится он.

- Даже так?

Следователь лишь подтверждает мою догадку: Мансурову нужно знать, сдам я его или нет. Весь этот арест – сплошная бутафория, примитивная проверка на лояльность.

- А ты думал, что один нам нужен? Нам нужны все!

- Тогда ждут нас с вами большие проблемы. – Кивнув совершенно спокойной Полине, переступаю порог офиса и добавляю: - ... и не самый содержательный разговор.

Глава 29

Глава 29

Герман

Не знаю, сколько Мансуров платит своим шестеркам, но он явно экономит. Морозов, следователь, который ведет мое дело, поначалу даже не пытается жестить.

Как мне и обещали, первые полдня я сражаюсь без адвоката. Прикрываясь тем, что юрист якобы никак не может добраться до отделения, следователь дважды вызывает меня на допрос. Грозит огромными сроками. И требует имена сообщников.

Внешне все вполне реально. И мотив, и состав преступления – налицо. Однако это и близко не похоже на тот пиздец, который пять лет назад устроил Мансуров.

Детский сад в сравнении с тем чистилищем. Чистенькая допросная комната, всего лишь пара соседей в обезьяннике, никаких побоев или транквилизаторов.

По-хорошему нужно хотя бы попытаться изобразить испуг. Не зевать так откровенно перед Морозовым. И для пущей убедительности пообещать написать жалобу.

Мансуров наверняка ждет именно такого поведения. Но, как назло, ко второй половине дня мой адвокат пробивается сквозь все препятствия, и дело становится откровенно скучным.

Теперь мы уже вдвоем отбиваемся от обвинений и молчим о сообщниках.

- У меня такое ощущение, что они разыскивают твоего посредника. Ты для них как пятое колесо в телеге, - замечает мой защитник Паша Бояринов, когда мы остаемся один на один.

- Не исключаю.

Я полностью доверяю Бояринову. Он один из лучших адвокатов в сфере бизнеса, настоящая акула! И все же это представление мы обязаны отыграть от начала до конца без фальши. Так чтобы Мансуров купился на мою верность и принял в свой круг.

Поэтому я молчу об истинной причине ареста и максимально усложняю юристу его работу.

- Как я понимаю, посредника ты выдавать не собираешься? – Бояринов невесело вздыхает.

- Никаких сообщников. Выруливаем из этого дерьма с тем, что есть.

- Будет трудно.

- А кто обещал легкое дело?

Развожу руками.

-