Воины СВО. Воронежцы. Книга славы и памяти - Михаил Иванович Федоров

понял, что никого нет. И пополз…» Причем засада была недалеко от базы. И он говорит: «Я один пришел на базу». Он особо не улыбался, а тут улыбнулся: «Как будто в боевике побывал…» Я не знаю, что было дальше. Но в засаду попал не весь отряд, а группа, они же группами ходят работать. Что было дальше, он не говорил, и я не знаю. Он в открытую не говорил, но от него всегда звучало: «Работы много».

Мама продолжала монолог.

– Нет звонка дня три.

А что творится на сердце у матери все эти три дня…

– Вот звонок: «Работали. Задачу выполнили». И когда был в Мали, я понимала: день нет звонка, и если не будет сутки, значит, они где-то там, не на базе. Он в Африке больше полутора лет и ни разу не болел малярией. А в Мали заболел. Ему капельницу ставили. И после этого он мне называл, какое лекарство нужно закупить, чтобы оно было всегда дома, когда он вернется… Да, вот еще момент. Может, через неделю, через две, как приехали в Мали, Андрей позвонил с другого номера. Он же не говорит, что они воюют с местными бандами, с французами. Он этого не говорил. Я понимала, но открыто это не звучало. Я: «Ты с другого номера». Он говорит: «Я купил новый телефон. И новый бронежилет». Я спрашиваю: «А что случилось?» – «Да так, просто разбился». Не разбился он, конечно, я поняла все. И я спрашиваю: «Как ты себя чувствуешь?» – «Да нормально».

– В каком-нибудь бою в бронежилет и попало… И телефон размозжило…

Мама:

– Детям постоянно слал фотки. «Вот какие игрушки у африканских детей. Покажи сыновьям». Машинка – дощечка. Консервная банка на колесиках… И дети-негритосики играют с этими машинами. Кто на веревочке, кто на палочке. Самодельные. Он с ними на русском языке, они смеются. Обезьянки в клетках. А я спрашиваю: «Почему держат в клетках?» Он: «Они их едят…» Сезон жары. Не было дождей. И по ребятам, не только по Андрею, пошел солнечный лишай – тело покрылось пятнами. Кружки. Андрей смугловатый был. Когда он загорал, становился как араб. И вот тело загоревшее, и по нему круглые пятна. Называется «солнечный лишай». Я еще спрашивала его: «А когда-нибудь он сойдет?» – «Ну, когда-нибудь, со временем. С годами. В России он сойдет». И у многих ребят вот так. И нехватка воды была. И он говорил: «Французов мы вытеснили». Он всегда радовался этим победам… У него награды есть за Африку…

Мама Андрея прислала мне фотографии наград.

– А я в конце июня (2022 год) упала на спину в Тишанке и сломала себе таз. После дождя ехала на велосипеде, поскользнулась и упала. Я еще не знаю, что у меня перелом, и с палочкой, с костылем как-то передвигаюсь. А уже идет Украина, и сын говорит: «Все рвутся на Донбасс» И: «Всех опытных бойцов отправляют на Украину». Я молилась, просила: «Лучше оставайся в Африке». Он: «Нет». В его отряде в «Вагнере» были ребята с Донбасса. И вот такой момент: зарплату в «Вагнере» всегда получают наличкой. Андрей прислал доверенность, и зарплату всегда получала я. И когда началась спецоперация, Андрей просил меня перевести деньги на один номер, на другой номер. Потому что жены ребят с Донбасса оказывались без денег. И он говорил: «Мы здесь сочтемся».

Уехал на Украину. Последний отпуск

Елена Ивановна:

– Он собрался на Украину. Но самолетом вывезти оттуда было тяжело, вывозили частями. И он мне: «Все, нас привезли. Наверно, мы завтра улетаем. А пока ждем своих ребят, которые еще не подъехали». Потом опять звонок. И так раз пять, что их готовы вывезти из Мали, но то борт не прилетел, то по каким-то еще причинам. На пятый раз он сказал: «Все мои ребята улетели, а я остался. Мне не хватило места. Я тут один». И его перебрасывали из Мали в Сирию. В Сирии подтянулись ребята из других отрядов, и вместе прилетели… А я всегда читала молитву, утром часа в четыре, в пять, когда солнце всходит, могла встать и выходила во двор. Так же вечером: «Господи, спаси и сохрани…Матушка, Пресвятая Богородица, не оставь моих внуков без отца…» Читаю, глядя на восток, своими словами… Вечером со внуками. Я им говорила: «Просите Господа нашего и Пресвятую Богородицу, чтобы сохранили нашего папу».

Андрей шел к очередной поставленной цели.

Мама:

– И вот он побыл в Молькино, мы там его проведали, и он уехал на Украину… Первый раз позвонил через два месяца. Первое он всегда говорил: «Мама, это я. У меня все хорошо». Он: «Как ты?» И я ему сказала, что у меня перелом, мы вернулись, детей надо в школу отправлять. У Юли маленький ребенок родился (другая семья). И я ему говорю: «Когда же ты в отпуск приедешь? Уже два года в отпуске не был». Он: «Работы много. Не могу». И буквально вечером он позвонил: «Мам, мне дали отпуск». Я приезжаю. И 31 августа он утром приехал и 1 сентября провожал Яшу в первый класс. Он приехал. Уставший, лицо измученное. Вот мы сели обедать втроем: он, я, Ваня. Яша был у другой бабушки. Он очень уставший. Потом привезли Яшу. Они сходили игрушек купили, потом опять попили чай. Он ушел с Яшей в комнату, и вдруг Яша приходит и говорит мне на ухо: «Тихо, тихо. Папа уснул. Представляешь, он же с войны вернулся». И мы в тишине сидели…

Берегли покой.

Андрей с сыном Ваней

Елена Ивановна:

– 21 сентября (2022 года) началась мобилизация. И он засобирался опять, хотя мог не ходить. Ему предложили сразу СОБР. Я ему: «Не ходи, Андрей, я еще не совсем здорова. Дети». Волнение меня охватило. Даже когда в Молькино мы были, я не волновалась. Я была уверена, что ничего с ним не случится. А в этот раз во мне паника началась: «Нет». Он мне сказал: «Мам, людей мобилизуют, которые в принципе ничего не умеют. А я с моим опытом что, буду сидеть?» Я: «Ну, иди в СОБР, тебя приглашают. Возвращайся». Он: «А что в СОБРе, тоже поеду в командировку на Украину. Что ты волнуешься». Потом он съездил в Москву к ребятам. Он мне не сказал зачем. Я потом как-то догадалась. На Украине он уже был командиром. С ребятами, с которыми он был в отряде в Африке, все они там собрались.