Русский флот до Петра I (1496 – 1696) - Александр Александрович Смирнов

Пожалуйста, читайте…

ЦАРСКАЯ ГРАМОТА от 19 июня 1667 года.

«Великий государь, Царь и Великий князь Алексей Михайлович, Всея Великая, Малыя и Белыя России самодержец Указал. Для посылок из Астрахани на Хвалынское (так тогда называли Каспийское – примеч. А.С.) море делать корабли в Коломенском уезде в селе Дединово, и то корабельное дело ведать в Приказ Новгородские чети, боярину Афанасию Лаврентьевичу Ордин – Нащокину, да думному дъяку Герасиму Дохтурову (уж не предок ли русскому генералу, герою Отечественной войны 1812 года? – примеч. А.С.), да Лукъяну Голосову, да дъяку Ефиму Юрьеву.»

Указ касается строительства кораблей только в одном уезде, судоверфи в Дединово, только для одного флота – Каспийского. И, вероятно, подобные указы подписывались и для возрождения флота на Балтике в г. Царевич – Дмитриеве (названном в память о последнем сыне царя Ивана Грозного, надо полагать?) и в верховье реки Дон для русской Азовской военной флотилии. Но до Х1Х-го века сохранился только «каспийский» Указ (почему – об этом в нижеследующих главах – примеч. автора).

А сейчас придется совершить грубое нарушение логического порядка последовательности изложения. И из описываемой эпохи 1667 года, заглянем в 1996-й, с «остановкой» в 1696 году…

В год «300-летнего юбилея» флота только неграмотный слепо-глухой россиянин не знал, что флот «родился» после подписания знаменитого Указа «морским судам быть..». Далее многоточия никто почти не читал. Потому, что полный текст исторического указа публиковать …м-мм, стеснялись. Хотя, казалось бы, его текст должен был быть опубликован рядом с текстом Указа Президента России! Дескать, вот: читайте, гордитесь, празднуйте! Честно скажу, что не сразу удалось самому отыскать и прочесть текст этого исторического документа. В журнале «Морской Сборник» в номере за октябрь 1996 года его удалось прочитать. Но не на первой юбилейной

69 странице, крупным текстом, а трудно заметным абзацем, хорошо «спрятанным» в верхнем углу страницы журнальной статьи.

Итак, в чем же заключался «гений» Петра 1 пролоббировавшего сей эпохальный документ. Вот он целиком, вчитайтесь: «Морским судам быть, а скольким, о том справиться о числе крестьянских дворов, что за духовными и за всяких чинов людьми, о том выписать и доложить не замотав, а положить суда по дворам сколько пристойно, а о торговых людях выписать из таможенных книг, что с них взято в 202-м, в 203-м и в 204-м годах и пятыми и десятыми деньгами с каких промыслов.»

Все! Весь текст исторического «петровского» Указа. Сравните его с малоизвестным Указом 1667 года. «Великий» реформатор, во-первых, даже приблизительно не знает – сколько и каких морских кораблей строить и на какие деньги? Где их строить и кому? В чьем ведомстве будет контролироваться процесс кораблестроения? Документ явно смутный по духу и неясный по смыслу. Чертовщина какая-то, а не Божье дело!

(О «реформах» Петра 1 написано за три века «море» литературы. Самой разной. Но вот не попадалась на глаза такая книга – Сборник всех Указов Петра 1 за период с 1695-го по 1725-й год включительно. Чисто технически такую работу совершить можно, хоть и трудно. Только никогда такого полного собрания всех Указов, с полным текстом их, в России издано не будет. НИКОГДА! Потому как большая часть этих Указов, их содержание и стиль, просто вынудит усомниться в хваленой гениальности самодержца-реформатора. Исходя из имеющихся знаний, оценки состояния психики и черт личности царя, можно сделать такой прогноз. Из всех Указов Петра 1 часть большая осталась только на бумаге, в силу невозможности их исполнения в принципе. Часть – имела куцые результаты, такие Указы перестали «жить» едва помер их автор. И спустя десятилетия все пришлось начинать с начала. И наконец, немалая часть Указов по содержанию – откровенное сочинение психически не здорового и сильно хмельного человека.)

Указ 1667 года не хуже невнятного документа 1696 года. Даже лучше в смысле организации дела. У Петра 1 Адмиралтейств-коллегия – исполнительный орган, появилась лишь спустя несколько лет. У его отца сразу был определен штаб – Приказ Новгородские чети и назначены персональные исполнители.

Для сведения, в Приказе Новгородские чети административно входили: Псков, Нижний Новгород, сам Великий Новгород, Архангельск, Вологда – то есть города с давними традициями судостроения и мореплавания.

Уже после первого издания данной книги, процесс поиска и исследования источников по теме морского флота Московской Руси продолжился. И абсолютно случайно в книгохранилищах Петербургской Национальной Публичной библиотеки была обнаружена книга – «СПИСКИ лицам, НАЧАЛЬСТВОВАВШИМ В РОССИИ МОРСКОЮ ЧАСТИЮ, от УЧРЕЖДЕНИЯ КОРАБЕЛЬНОГО ПРИКАЗА (1667 года) (выделено мной – примеч. Автора) ДО НАСТОЯЩЕГО ПОЛОЖЕНИЯ». Книжечка

70 тоненькая, издана в 1831 году в Петербурге в типографии Н.Греча (того самого, оппонента Пушкина).

Эта книжечка – Список, являается косвенным доказательством того, что одновременно с изданием «морского» царского Указа от июня 1667 года, утверждения в Кремле бюджета государственной программы судостроения, был подписан Государем Всея Руси Алексеем Михайловичем и Указ об образовании КОРАБЕЛЬНОГО ПРИКАЗА – морского министерства страны XVII века. Текста самого Указа о Корабельном Приказе найти не удалось. Во-первых, как говорится, еще не вечер. Может быть еще и отыщется. Во всяком случае, составители Списка 1831 года точно знали, что он есть, а возможно его и читали. Не стоит забывать, что русофобия в официальном научном мире не прекращалась и после исхода XVIII– го столетия и подлинник такого разоблачающего Указа мог быть и после 1831 года вывезен за границу. Уничтожен сознательно. Либо просто погибнуть из-за небрежного хранения в годы революции или второй мировой войны.

В самой же найденной книге о деяниях Корабельного Приказа написано немного. Всего четыре абзаца. Три из них могут служить смертным приговором мифам «о морских новациях Петра Великого». Вот что в них написано.

«Когда Царь Алексей Михайлович завоевал города Адзель и Кокенгаузен, при устье реки Двины лежавшие, то поручил управление сею страною Думному Дворянину А.Л. Ордин-Нащокину. Знаменитый муж сей воспользовался подвигами Монарха своего, и завел там торговый флот. Впоследствии, по заключению мира с Шведами, возвращены им были сии места, и Ордин-Нащокин перевел верфь свою из Кокегаузена в село Дединово. Здесь построил он корабль «Орел» и яхту, назначенные для защиты Астрахани, против волжиских разбойников.»

На минуту прервем чтение. Осмыслим. Обдумаем. Выходит, автор текста 1831 года отлично знал, что «Орел» не являлся «первым русским кораблем», в чем нас уже много лет пытаются уверить советские и постсоветские «историки» («бойцы идеологического фронта»). «Орел» был предназначен для полицейских операций и являлся