Тревожность, неврозы и… любовь. В кабинете у практикующего психолога - Иосиф А. Гольман

с теми, кто по своему душевному состоянию не мог ждать либо находился территориально далеко (у меня есть доверители не только из разных городов России, но и из других стран: от Германии до Камеруна и от Таиланда до США).

Вообще, дистанционно лично мне работать сложнее, чем очно. Без видеосвязи – совсем плохо, мне нужно видеть того, с кем взаимодействую. Ведь невербальный «язык» порой гораздо откровеннее, чем слова. Поэтому голосовая связь – только в безвыходных, «скоропомощных» ситуациях. А видеоконтакт уже вполне рабочая история, хоть и все равно хуже, чем очная сессия.

Сегодня я работаю часовыми занятиями: длительность определилась сама собой в ходе многолетней практической работы. Академического часа мне все же не хватает – я терпеть не могу торопиться в подобных делах. А за время работы более часа устаем оба: и доверитель, и психолог. Правда, я всегда прошу доверителя предусматривать немного свободного времени после занятия на тот случай, если мы не успели сделать то, что запланировано на эту встречу.

За работу, как и в любой другой профессии, мне платят деньги. Но, кроме деятельности, формализованной договорными и денежными отношениями, я стараюсь бесплатно отвечать на небольшие вопросы как в вотсапе, так и по телефону. Наверное, считаю это своим скромным вкладом в общее психологическое состояние социума, в котором живу сам и в котором живут мои дети.

Помогаю в разумных рамках, конечно. Потому что иногда народ начинает понимать, что это просто такой гарантированный бесплатный сервис. Например, женщина из сибирского городка стала звонить регулярно с целым спектром

вопросов: от психологии до юриспруденции. Сначала для себя, потом для друзей и соседей.

С одной стороны, такое доверие греет. Но с другой – при всем желании я, в одном лице, точно не смогу стать всеобщей «службой поддержки», поскольку у меня полно других задач, да и семью содержать надо.

Иногда это напрягает, особенно когда путают часовые пояса и будят звонком в три ночи. Раньше все равно старался вникнуть, сейчас, если это не какая-то особо опасная ситуация, объясняю, который час, и прошу перезвонить утром.

Короче: кроме стандартных консультационных сессий, образовался приличный объем почти ежедневных неформальных консультаций, где я выступаю не столько психологом, сколько просто много видевшим немолодым человеком, у которого можно спросить мнение или совет. Разумеется, подобные разговоры задевают меня тоже, потому что касаются понятных и чувствительных тем и я потом рефлексирую заметками про эти сюжеты.

Вот и хочу познакомить с одной из задевших меня бесед.

Сначала женщина (назовем ее Елена Павловна) написала в вотсап с вопросом, можно ли позвонить. Я не был занят, ответил, что да, можно. Она сразу перезвонила.

Голос пожилого человека, очень грамотная речь, заметное чувство собственного достоинства и точная, выверенная дикция, характерная либо для работников радио, либо для дефектологов-логопедов.

Я угадал, Елена Павловна всю жизнь отработала врачом-дефектологом, причем занималась и с детьми, и со взрослыми, в том числе в военных госпиталях с реабилитацией после ранений в голову. Возможно, она была военврачом, потому что поработала по всей стране, а про пенсию сказала, что очень большая, совершенно достаточная для спокойной жизни.

Сейчас ей исполнилось 78, однако здоровье, к счастью, крепкое. Она много гуляет, читает книги и даже бесплатно занимается с двумя-тремя детьми по основной профессии.

Не так часто человек в 78 лет полностью профессионально сохранен, да еще и материально обеспечен. Но я не торопился за нее радоваться, потому что голос у Елены Павловны веселым не казался. Да и, честно говоря, мне обычно звонят не радостью поделиться.

Так и оказалось, к сожалению.

Она объяснила, что ей просто не у кого спросить совета: в городе, где вышла на пенсию, друзей нет. Муж, с которым были очень теплые отношения, умер, а внуки на другом конце страны и уже выросли, у них своя жизнь. Меня она знает по статьям, мои взгляды ей близки, поэтому и позвонила.

Когда человек рассказывает, я стараюсь не перебивать, хотя вопросы у меня появились сразу. Внуки есть, говорит о них с теплом. А вот про своих детей, родивших внуков, – пока ни слова.

И насчет советов. Психолог не очень-то может разбрасываться советами. Моя задача другая – помочь человеку вернуться в нормальное душевное и духовное состояние, чтобы он мог сам принять правильное решение.

Впрочем, здесь особый случай. Здесь я просто некий носитель опыта, взрослый мужик, мнением которого интересуются. А значит, высказывать его допустимо.

Вот мы и подошли к коренной проблеме Елены Павловны.

Да, внуки есть. И мама внуков тоже, к счастью, жива-здорова. Но живет она с ними за много тысяч километров. И, как я понял, к себе Елену Павловну настойчиво не зовут.

Ну а дальше тайны начали понемногу раскрываться. Довольно обычным образом, хотя обычность никак не уменьшает трагизма ситуации.

Невестка не зовет к себе бабушку своих детей (хотя у них отличные отношения), потому что у Елены Павловны есть сын, Алексей, отец этих детей. И сын этот – алкоголик с тридцатилетним стажем.

Именно от него жена с детьми в свое время и сбежали на Дальний Восток. С немалой помощью Елены Павловны и ее мужа, моральной и материальной.

А сынуля остался с родителями. Был бы нормальным человеком – глядишь, и его отец, муж Елены Павловны, прожил бы подольше. Но у истории сослагательного наклонения, как известно, не бывает.

В общем, живут в однокомнатной квартирке старая докторша и ее сынок-пьяница. Алексей на инвалидности: так пить и сохранить здоровье нереально. С пенсией в 10 000 рублей, которой хватает на четыре дня его приятной жизни.

Далее начинается неприятная. Поэтому все, что можно, Алексей из дома уже вынес и пропил. Квартирка тоже не всегда была однокомнатной. Однако выделенную родителями при размене площадь сынок мгновенно перевел в денежные знаки, а их – в водку.

Теперь, когда у него кончаются деньги, на старую женщину обрушивается сначала мат, потом – кулаки. Жаловаться в полицию моральных сил нет, по ее понятиям, это недостойный и невозможный вариант.

Поэтому Елена Павловна задумала… побег!

А поскольку больше посоветоваться не с кем, позвонила мне.

План оказался действительно хорошо просчитанным. На прежнем месте службы им с мужем удалось купить квартиру, в которой Алешеньку и растили. Потом, переехав в другой город и по-прежнему хорошо зарабатывая, купили жилье и там, в нем сейчас проживают.

Старая же квартирка сдавалась за небольшие, но приятные деньги. Алексей не раз пытался наложить на нее лапу, но Елена Павловна понимала, что это последний рубеж финансовой обороны. Однако силы