Я тебя уже присвоил - Кристина Майер

— Ахмед... — как-то нужно объяснить свои страхи, даже если они безосновательные. Только все слова застревают в горле.

— У тебя будет достаточно времени, чтобы меня узнать и без памяти влюбиться, — слышу в его голосе улыбку, сама расслабляюсь, перестаю вырываться. — Я буду действовать напористо, но ты никогда не пожалеешь, что сдалась и пустила меня в свою жизнь. А сейчас попробуй уснуть, — накрывает ладонью мой затылок, перебирает волосы. Я расслабляюсь, веки от его манипуляций тяжелеют. Я в парикмахерской иногда могу так расслабиться, что спать тянет.

— Не хочу, чтобы твои сыновья... или братья застали меня здесь...

— Разбужу через два часа и отвезу домой, — тянет покрывало, накидывает на меня край. — Оставь на простынях свой запах, чтобы я мог дождаться нашего следующего свидания...

Глава 24

Марина

— Мариночка, ты еще не позавтракала? — возмущенный голос тети Поли выдергивает из дремотного состояния. Откинув голову на подголовник кресла, закрыла глаза и задремала.

— Сейчас доем, каша горячая была, ждала, когда остынет, — берусь за ложку и скорее запихиваю остывшую кашу в рот. Не хочу обидеть, она каждый раз старается вкуснее накормить. На языке растекается вкус малины. Балует меня тетя Поля.

— Вкусно? — интересуется она, проходя к креслу, садится, складывая пухлые руки на коленях.

— Угу, — насколько может быть вкусной холодная овсяная каша, но малина спасает немного положение. Для убедительности глаза закатываю, не расстраивать ведь тетю Полю. Сама виновата, нечего было мечтать и вспоминать прошедшую ночь.

— Ну ты ешь, ешь, а то совсем остынет, — махнув рукой.

Да некуда дальше остывать, но этого я, конечно, не произношу вслух. Тетя Поля набирает в грудь воздуха, а я замираю с недонесенной до рта ложкой. Что-то случилось...

— Марина, я вчера в подсобке Соньку и Максима застала, — мнет пальцы, стесняется говорить.

Тетя Поля старой советской закалки, воспитывалась в строгой патриархальной семье, где дед был священником. В те времена «секса не было». Был, конечно, но говорить о нем было не принято. Овдовев более двадцати лет назад, она одна поднимала детей. Хотя на видную женщину засматривались мужчины, она продолжала хранить верность покойному мужу. Любовь у них была большая и светлая.

К современным нравам она относится с осуждением, не понимает, как можно прыгать из койки в койку, на первом свидании сексом заниматься. Наши воспитанники для нее дети, а дети и секс в ее понимании — вещи несовместимые. Я тоже противница ранней половой жизни, особенно для девочек. Не всех удается выпустить невинными, всякое бывает. Приспосабливаются некоторые наши девчонки «подрабатывать»: сбегая с уроков, прыгают в машину к взрослым дядечкам, а потом возвращаются с «гостинцами». Другие на них смотрят, повторяют. Ругаем, воспитываем, объясняем, но порой сложно приходится.

Соньке всего тринадцать, она ответственная, учится хорошо, помогает с малышами. Первый раз на нее поступила жалоба — и сразу подобного характера. Максу четырнадцать. Смазливый парнишка, лидер среди ребят. Не одну девочку он мне попортил за этот год, хотя и обещал в «доме» не творить беспредел. Из школы на него жалоб больше, чем на всех мальчишек. Сексуальный малолетний террорист!

Тяжело вздыхая, отодвигаю остатки каши.

— Марин, целовались они. Одеты были, но руки его были у нее под кофтой, — докладывает тетя Поля. — Я ему дала пару раз кухонным полотенцем, да что толку? — махнув рукой. — Все равно полезет к девчонке. Вот что за парень?

— Алиса где была в это время? — спрашиваю о воспитателе, которая отвечала вчера за детей.

— Уроки проверяла, — не принято у нас ябедничать, но и так понятно, что детей упустила. В следующую смену нам предстоит непростой разговор.

— Геля уже пришла? — беру в руки телефон и проверяю время. Сотрудники у меня редко опаздывают, но если такое случается, предупреждают.

Психолог у нас не на полную ставку, обычно она бывает с утра, но иногда может позволить себе задержаться на целый день или прийти вечером на пару часов. Ангелина не нуждается в этой работе, у нее прекрасная оплачиваемая должность в одной компании, тут она по просьбе Екатерины Львовны. Пришла к нам чуть больше двух недель назад и неплохо влилась в коллектив. Геля когда-то работала с детьми, потом нашла скучную, но высокооплачиваемую работу, а теперь решила попробовать совмещать. Утверждает, что здесь ее знания более востребованы. Дети к ней тянутся, а это главное.

На экране лишь одно сообщение, и оно от Ахмеда. Сердце радостной птицей трепещет в груди, хочется скорее прочитать, но я убираю телефон в сторону. Не хочу делиться своими эмоциями ни с кем, я пока и сама в них не разобралась.

— Не было еще, — мотнув головой, тетя Поля поднимается на ноги, подходит к столу и принимается складывать остатки завтрака на поднос, бурча беззлобно, что я практически ничего не съела. — Надо мне было позже рассказать, теперь будешь до обеда голодной ходить.

Как только за тетей Полей закрывается дверь, тянусь к телефону. Открываю сообщение:

«Доброе утро! Спасибо за нашу первую ночь! До сих пор не знаю, какие цветы ты любишь, надеюсь, эти тебе понравятся».

Перечитав несколько раз сообщение, пропускаю через себя. Оставляю на сердце приятное тепло, пишу ответ.

«Доброе утро! Цветы я еще не видела. Если это не цветущая крапива, они мне уже нравятся», — пока печатаю, с губ не сходит улыбка. За столько лет впервые чувствую себя такой легкой и беспечной. Подружки были правы, влюбляться и заниматься сексом — полезно для физического и душевного здоровья.

Даже Макса с его поползновениями к Соне мне уже не хочется кастрировать, как несколько минут назад!

«Жду рассказ о крапиве», — прилетает почти сразу ответ, а я смеюсь в голос. Этот мужчина неподражаем. Как он догадался, что крапива — моя детская психологическая травма?

Пока думаю, что ответить, на телефон поступает звонок из театрального училища. Просят подготовить и прислать благодарственное письмо за выступление актеров-студентов на новогоднем утреннике. Пообещав все сделать, отбиваю звонок.

Позже приходит Геля. Я советуюсь, что делать с Максом и Соней. Не хочу, чтобы он мне и эту девочку испортил! С Соней она планирует пообщаться сама, а вот на Макса повлиять вряд ли сможет. Мы для него не авторитет. Нужно привлечь мужчину, который смог бы стать для него тем самым авторитетом, к которому прислушается Макс.