Я тебя уже присвоил - Кристина Майер

class="p1">В это время приходит курьер. Мне неудобно принимать корзину с цветами под заинтересованными взглядами сотрудниц. Держу губы плотно сомкнутыми, чтобы они не расползались в улыбке. Закрываю за собой дверь кабинета, ставлю корзину на стол, втягиваю запах пионовидных роз. Записки нет, я ее получила в виде сообщения.

«Спасибо. Букет прекрасен, как и предыдущий», — отправляю сообщение. Прочитано. На этом наша переписка прерывается.

Вечером звоню Руслану, прошу зайти ко мне после репетиции. Вопрос с Максом нужно как-то решать. От него в прошлом году делала аборт молодая посудомойка в школе. После этого он научился пользоваться контрацепцией, но меня это мало успокаивает.

— Марин, с Владой все в порядке? — тут же напрягается Руслан.

— С ней все хорошо. Я тебе по другому поводу звоню, — как бы правильнее сформулировать, что мне от него нужно?

— Это как-то связано с отцом? Ты разве не с ним сегодня встречаешься? — голос Руслана звучит ровно, а у меня чуть телефон из рук не выпадает. Неужели он уже обо всем знает? Как? Откуда? Я ведь просила Ахмеда сохранить все в секрете...

Глава 25

Марина

Не договаривалась я ни о какой встрече с Ахмедом! Эйфорию, в которой я пребывала весь день, смывает потоком негодования. Меньше всего я хочу, чтобы наши тайные встречи навредили Владе, а значит, о них не должны знать его сыновья! Вряд ли Руслан обрадуется, что у меня любовная связь с его отцом. Я не хочу отношений. Никаких! После них бывает больно! Секс без обязательств и легкий, ни к чему не обязывающий флирт!

— Встречаюсь с твоим отцом? — переспрашиваю, растирая ладонью вспотевший лоб. — Руслан, я не понимаю, — голос не слушается, хотя должен звучать уверенно.

— Он сказал, что заедет сам в детский дом — лично осмотреть здание, все коммуникации, чтобы определить фронт работ. Составить список всего необходимого...

— Руслан, скажи, что это лишнее, — Ахмед и так вкладывается в «Новый год» для воспитанников. Елка, игрушки, подарки, праздничный стол...

— Марина, вам нужна помощь, он может ее оказать, не стоит отказываться, — этот парень младше меня, а я чувствую себя девочкой, которую только что отчитал взрослый мужик. Наверное, он прав. За столько лет нам никто не спешил помогать, глупо отказываться от такого шанса.

— Руслан, мне нужна помощь с одним воспитанником, — отпускаю предыдущую тему, ее я буду обсуждать с Ахмедом. — Я хочу, чтобы ты с ним поговорил, — я давно заметила, что наши мальчишки уважительно относятся к Арданову-младшему. Чувствуют в нем сильную личность. Если Макс и станет кого-то слушаться, то только такого парня, как Руслан.

— Постараюсь вечером заехать, Марин. Расскажешь, что у вас случилось.

— Спасибо.

Попрощавшись, заканчиваю разговор. Какое-то время уходит на то, чтобы успокоиться и убедить себя, что я правильно поступаю, принимая помощь Ардановых. Меня это ни к чему не обязывает. Если я захочу закончить наши встречи...

Кого я обманываю? Разве можно добровольно отказаться от такого мужчины, как Ахмед? Я была уверена, что никогда больше не свяжусь с мужчиной, но Арданову удалось переубедить меня за одну ночь. Надеюсь, я об этом никогда не пожалею. Так страшно заглядывать дальше завтрашнего дня. Что я могу ему дать?..

Бессмысленно ломать голову. Нужно учиться жить моментом, как делают мои подруги. Ловить удачу за хвост и постараться стать чуточку счастливее.

Как только Соня вернулась из школы, Геля пригласила ее в кабинет. Откуда об этом узнал Макс, я не знаю, но он тут же прибежал к нашему психологу, требуя отпустить Соню.

— Я виноват, меня и наказывайте! Соню отпустите, она ни в чем не виновата, — злился Макс, не слушая Ангелину, которая пыталась выставить его за дверь. За мной прибежала Наташа, пришлось вмешаться. В какой-то момент мне показалось, что он способен ударить Гелю, которая, поддавшись на провокацию Максима, забыла, что она психолог.

Какое-то любовное обострение! В воздухе вроде не пахнет весной, снег каждый день и морозы, а у нас тут любовная лихорадка!

Я видела, как изменился Макс, когда Соня, взяв его за руку, попросила подождать за дверью. Только к ней он прислушался! Мы с Гелей переглянулись, тяжело в унисон вздохнули. Было понятно, что делать с Максом, который лезет девчонкам под юбки, но с влюбленным Максом я не знала, как нам себя вести. За свою девочку он готов был убивать, от него такие волны агрессии расходились, что я начала серьезно переживать за его поведение.

— Я не хочу, чтобы она говорила с Соней, Марина Александровна, — подошел ко мне Макс, когда мы вышли из кабинета. Руки в карманах, взгляд прямой, на скулах играют желваки. — Ангелина Андреевна стерва, которая только корчит из себя добренькую. Она мне не нравится, — цедит сквозь зубы. — Доведет Соню до слез, я за себя не отвечаю, — пошли угрозы.

— Я не замечала, чтобы Ангелина Андреевна вела себя с кем-то грубо, Максим, — слова парня меня обеспокоили.

Мои дети неидеальны, я знаю все их недостатки. Они ради выгоды или желания себя защитить способны оболгать, обмануть, схитрить, украсть, но за Максимом я никогда не замечала ничего подобного. Этих детей вообще сложно обмануть, фальшь в людях они чувствуют за версту.

— Я предупредил, — разворачивается и уходит. Непросто общаться с агрессивно настроенными подростками, но я не могу сейчас отвернуться от Максима. Ему нужна помощь и поддержка.

— Макс, подойди, — спокойный, ровный голос, я вкладываю в него частичку любви, которая присутствует во мне ко всем детям. — Я не дам в обиду Соню, не дам в обиду тебя, но это не значит, что ты можешь нарушать установленные правила.

Растрепав вихры на макушке, он опустил голову, признавая свою вину.

— Соню я не трону, Марина Александровна, обещаю, — подняв голову, посмотрел мне в глаза. — Пока не трону, — после короткой паузы. За что я любила этого дикого мальчишку, так это за то, что он был максимально честен.

— Сколько будет длиться это «пока»? — приподняла недовольно бровь.

— Возраст согласия устроит? — оскалился, словно хищник. Выторговать у этого ловеласа четыре года для Сони — многого стоит. Наша скромная девочка ему действительно небезразлична.

— Я тебе верю, Максим, — я действительно ему верю, хотя многие мои коллеги могли бы меня осудить. — Почему ты не на