Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант

сверх того, что вам достаточно, берется насилием. Неужели Бог несправедлив, не распределяя средства жизни между нами поровну, так что вы имеете изобилие, в то время как другие находятся в нужде? Или же Он пожелал одарить вас знаками Своей доброты, а ваших ближних увенчать добродетелью терпения? Итак, вы, получившие дар Божий, думаете ли вы, что не совершаете несправедливости, удерживая для себя одного то, что было бы средством жизни для многих? Это хлеб голодных, за который вы хватаетесь, это одежда нагих, которую вы запираете; деньги, которые вы закапываете, — это выкуп бедных.59

Другие отцы Церкви уже подходили к коммунизму. «Пользование всем, что есть в мире, — говорил Климент Александрийский, — должно быть общим для всех людей. Но по несправедливости один человек назвал это своим, другой — чужим, и так возникло разделение между людьми».60 Иероним считал несправедливой любую прибыль; Августин считал злом любой «бизнес», который «отвращает людей от поисков истинного покоя, который есть Бог».61 Папа Лев I отверг эти крайние доктрины; но настроение Церкви продолжало оставаться несимпатичным по отношению к коммерции, подозрительным ко всем спекуляциям и прибылям, враждебным ко всему «поглощающему», «лесному» и «ростовщическому» — под этим последним термином в Средние века подразумевалось любое начисление процентов. «Ростовщичество, — говорил Амвросий, — это все, что добавляется к капиталу»;62 И Грациан закрепил это прямое определение в церковном каноническом праве.

Никейский (325), Орлеанский (538), Маконский (585) и Клиши (626) соборы запретили духовенству давать деньги в долг с корыстной целью. Капитулярии Карла Великого 789 года и церковные соборы IX века распространили этот запрет на мирян. Возрождение римского права в XII веке позволило Ирнерию и «глоссаторам» из Болоньи защищать проценты, и они смогли процитировать Кодекс Юстиниана в его защиту. Но Третий Латеранский собор (1179) возобновил запрет и постановил, что «явные ростовщики не должны быть допущены к причастию, а если они умрут в грехе, то к христианскому погребению; и ни один священник не должен принимать их милостыню».63 Иннокентий III, видимо, придерживался более мягких взглядов, поскольку в 1206 году он посоветовал в некоторых случаях отдавать приданое «какому-нибудь купцу», чтобы из него можно было извлекать доход «честным путем».64 Григорий IX, однако, вернулся к понятию ростовщичества как получения любой прибыли от займа;65 и это оставалось законом Римской церкви до 1917 года.

Богатство Церкви заключалось в земле, а не в торговле; она презирала купцов, как презирал их феодальный барон; земля и труд (включая управление) казались ей единственными истинными создателями богатства и ценности. Она возмущалась растущей властью и роскошью меркантильного класса, не слишком расположенного к феодальным землевладельцам и Церкви; на протяжении веков она считала всех ростовщиков евреями и считала оправданным осуждение жестких условий, которые ростовщики требовали от нуждающихся церковных учреждений. В целом, усилия Церкви по контролю над мотивом прибыли были героическим утверждением христианской морали; они составляли здоровый контраст с тюремным заключением или порабощением должников, которые позорили греческую, римскую и варварскую жизнь и право. Мы не можем быть уверены, что сегодня люди счастливее, чем были бы, если бы возобладала точка зрения Церкви.

Долгое время законодательство правительств поддерживало позицию церкви, а запрет на проценты соблюдался в светских судах.66 Но коммерческая необходимость оказалась сильнее страха перед тюрьмой или адом. Развитие торговли и промышленности требовало использования незадействованных денег в активной предпринимательской деятельности; государствам во время войны или в других чрезвычайных ситуациях было легче брать в долг, чем платить налоги; гильдии как давали, так и брали в долг под проценты; землевладельцы, расширявшие свои владения или уходившие в крестовые походы, приветствовали ростовщиков; сами церкви и монастыри переживали свои кризисы, рост расходов или потребностей, прибегая к помощи лангобардов, кагорцев или евреев.

Люди находили множество уловок для обхода закона. Заемщик продавал заимодавцу землю по дешевке, оставлял ему узуфрукт в качестве процентов, а затем выкупал землю. Или же землевладелец продавал заимодавцу часть или всю годовую ренту или доход от своей земли; если, например, А продавал Б за 100 долларов ренту от участка, приносящего 10 долларов в год, то Б фактически давал А в долг 100 долларов под десять процентов. Многие монастыри инвестировали свои средства, покупая такие «рентные платежи» — прежде всего в Германии, где слово «процент», Zins, выросло из средневекового латинского слова «рента», census.67 Города занимали деньги, передавая кредитору долю в своих доходах.68 Частные лица и учреждения, в том числе монастыри, давали деньги в долг в обмен на тайные подарки или фиктивные продажи.69 Папа Александр III в 1163 году жаловался, что «многие из духовенства» (в основном монашествующие) «хотя и сторонятся обычного ростовщичества, как вещи слишком явно осуждаемой, тем не менее ссужают деньги другим нуждающимся, берут их имущество в залог и получают от этого плоды сверх основной суммы займа».70 Некоторые заемщики обязывались выплачивать «убытки», увеличивающиеся за каждый день или месяц просрочки возврата займа; при этом дата выплаты назначалась настолько рано, что делала такие скрытые проценты неизбежными;71 На этой основе кахорцы ссужали деньги некоторым монастырям на условиях, эквивалентных шестидесяти процентам в год.72 Многие банковские фирмы открыто выдавали ссуды под проценты и заявляли о своей неприкосновенности, ссылаясь на то, что закон распространяется только на частных лиц. Города Италии не оправдывались, выплачивая проценты по своим государственным облигациям. В 1208 году Иннокентий III заметил, что если бы все ростовщики были исключены из Церкви, как того требует каноническое право, то все церкви можно было бы закрыть.73

Церковь неохотно приспосабливалась к реалиям. Святой Фома Аквинский около 1250 года смело сформулировал новую церковную доктрину интереса: инвестор в деловое предприятие может законно участвовать в прибыли, если он фактически разделяет риск или потери;74 При этом под убытком понималась любая задержка в возврате займа после оговоренной даты.75 Святой Бонавентура и папа Иннокентий IV приняли этот принцип и расширили его, чтобы узаконить платеж, сделанный кредитору в обмен на временную потерю использования его капитала.76 Некоторые канонисты XV века признали право государств выпускать процентные облигации; папа Мартин V в 1425 году узаконил продажу рентных платежей; после 1400 года большинство европейских государств отменили свои законы против процентов, а церковный запрет остался как мертвая буква, которую все согласились игнорировать. Церковь пыталась найти решение, поощряя святого Бернардино из Фельтре и других церковников в создании с 1251 года montes pietatis — «холмов любви», где нуждающиеся, предоставив в залог какую-либо вещь, могли получить