Лейтенант запаса - Николай Александрович Юрконенко

когда есть железнодорожные пути? Берется дрезина или еще какой-то небольшой транспорт – и вперед! Пятнадцать минут и охрана на месте… Исходя из этого, какой можно сделать вывод, а, разведчик?

– Я что-то не улавливаю вашу мысль, товарищ капитан? – насупился Игорь.

– А если хорошо подумать? – все не унимался тот. – Ведь ваш первый вариант проникновения в туннель никуда не годится, и я вам это наглядно доказал. Тогда вы, как командир диверсионного отряда, должны искать иные пути, не так ли?

– Так, – хмуро согласился лейтенант. – Но я что-то не нахожу эти самые пути…

– Значит, сдаетесь? – азартно спросил Никитин.

– Ну, сдаюсь, сдаюсь… – облегченно, но неохотно согласился Игорь.

– В таком случае, слушайте, как действовал бы, например, я… Прежде всего, я бы подумал: раз шансов подойти к туннелю нет, то к нему можно подъехать.

– Подъехать!? – невольно вырвалось у Игоря.

– Да, именно подъехать! – подтвердил Никитин. – И на эту мысль меня навел один сопутствующий признак.

– А что это такое? – не уловил лейтенант.

– Сопутствующий признак, это то, что может помочь разведчику, – пояснил Никитин. – Таковой всегда и везде имеется, надо лишь его отыскать.

– И где же он в нашем случае, этот ваш сопутствующий признак?

– Во-о-он тот светофор наблюдаете? – указал рукой капитан.

Игорь присмотрелся, действительно, на полпути между военным городком и туннелем, виднелся светофор, на нем как раз светился зеленый сигнал.

– Ну, вижу я светофор…

– Вот именно он и является сопутствующим признаком.

– Допустим, и что дальше? – недоуменно спросил лейтенант.

– А дальше будет так: в результате наблюдения вы знаете, когда происходит смена караула. Примерно за полчаса до этого, подбираетесь к светофору, разбираете его блок управления, приготавливаете изолированный провод и ждете. Ваш человек, посланный навстречу дрезине, дает сигнал: «Движение есть!» Вы делаете короткое электрозамыкание на нужных клеммах и светофор включает красный сигнал, категорически запрещающий дальнейшее движение и машинист, естественно, тормозит.

– Но ведь для этого надо знать, какие клеммы закоротить… – усомнился Игорь.

– Ничего сложного здесь нет, – пояснил капитан. – Я как-нибудь продемонстрирую вам, как это делается… В крайнем случае можно закоротить обе рельсы, – это тоже работает.

– Ну, хорошо, а если такого светофора не окажется, что тогда?

– Резонный вопрос, – согласился Никитин. – В таком случае у вас имеется возможность остановить транспорт другим способом – устроить на железной дороге препятствие, нечто вроде упавшего дерева, оброненного крупного предмета, или еще что-то в этом роде… Неподалеку сделать засаду, замаскироваться и ждать. Подъехав к препятствию, дрезина будет вынуждена остановиться, а личный состав сойти с нее, чтобы очистить полотно… Ну, а дальше – дело техники, всё оружие разведгруппы обязательно снабжено «пэбээсами», – приборами бесшумной, беспламенной стрельбы. Пара прицельных залпов, и от личного состава не останется никого…

– Х-м… Уничтожить всех разом – дело непростое… – усомнился Игорь. – Начнется ответная пальба, у охраны ведь «пэбээсов» нет.

– Вы правы, – одобрительно сказал Никитин. – Если дежурная смена услышит стрельбу, то у вас останется единственный выход – прорываться к туннелю с боем, что, увы, сопряжено с потерями… Разведгруппа запрыгивает на дрезину, и вперед! Мощный тротиловый фугас уже готов, остается только зажечь бикфордов шнур. Несетесь на максимальной скорости, ведя по охране шквальный огонь из всех стволов, сбрасываете заряд в середине туннеля и мчитесь дальше. Уничтожаете тех, кто находится на выходе из туннеля, едете еще несколько километров, останавливаетесь, спешиваетесь и уходите в лес двумя-тремя группами, чтобы преследователям было сложнее организовать погоню. Встречаетесь в заранее обусловленном месте и дальше действуете по своему плану… Вот так, примерно, гвардии лейтенант Березкин… – Никитин перевел дыхание – сказано было много.

– Н-да-а… – протянул Игорь и озадаченно почесал затылок. – Просто, как всё гениальное… И, главное, лихо! Но есть одна сложность: этой вашей дрезиной нужно уметь управлять.

– Послужите у нас годик-другой и не только дрезиной научитесь управлять, но и ковром-самолетом, – улыбчиво произнес Никитин. – Но дрезина, это не единственный вариант, если хорошо помыслить, то найдется еще с десяток, а то и больше… Вот скажите, Игорь, что такое ВДВ?

– Воздушно-десантные войска, что же еще? – недоуменно ответил тот.

– Это общеизвестная аббревиатура, – Никитин посерьезнел. – А вот как бы вы ее еще расшифровали?

– А-а-а, вон вы, о чем… – догадливо усмехнулся лейтенант. – Как же, слышал… У наших солдатиков это звучит так: «Войска дяди Васи», «Вряд ли домой вернешься», «Виден дом вдалеке», «Вернусь домой весной», «Всегда доволен всем», ну и так далее…

– Все верно, такие присказки и мне знакомы, им нет счета… – сказал Никитин. – А вот главную присказку, самую, я бы сказал, важную, вы, получается, еще не слышали…

– И как же она звучит? – уже нетерпеливо поинтересовался Игорь.

– Она звучит так: «Возможны двести вариантов!» Это самая подходящая для нас, разведчиков, поговорка, запомните ее, лейтенант. И еще один момент запомните раз и навсегда: задание командования должно быть выполнено любой ценой, не взирая ни на какие обстоятельства! Как говорится: «Умри, но сделай!» – твердо отчеканил капитан. – Это я в развитие нашего разговора о сообразительности: вам надо развивать в себе нестандартное мышление и уметь пользоваться им.

– Скажите, Сергей Николаевич, – Игорь чуть помялся. – А вы даже во внеслужебное время, на отдыхе, думаете об этих самых туннелях, фугасах, дрезинах, взрывах и прочей военной, извините, лабуде?

– Н-да, это вопрос… Не в бровь, а в глаз, как говорится, – Никитин с неприкрытым любопытством посмотрел на лейтенанта. – Думаю ли я о военной лабуде? Да, думаю о ней постоянно, если хотите… Разведчик должен… нет, просто обязан постоянно размышлять над тем, как будет действовать в той или иной обстановке. Вы, небось, решили, что капитан Никитин настолько ретивый служака и ограниченный солдафон, что даже в выходные дни не может не думать о службе… Я прав?

– Ну, что-то в этом роде… – покраснев, честно признался Игорь.

– Подтверждаю вашу догадку, – не стал скрывать Никитин. – Я офицер-десантник, более того – разведчик, поэтому всегда и везде тренирую свое эмпирическое мышление и ничего плохого в этом не вижу. И потом, я ведь в некотором роде учитель, и должен передавать свои знания ученикам, вроде вас. Привыкайте и вы к этому, развивайте наблюдательность, зрительную память, приучайте себя мыслить быстро и точно, ведь вы тоже командир и учитель…

– Мне это, пожалуй, ни к чему, – усмехнулся Игорь. – Недолог мой офицерский срок.

– Не скажите, лейтенант Березкин, не скажите! Ведь жизнь, она такая штука, всякие сюрпризы умеет преподносить…

– Сюрпризы… – рассеянно повторил Игорь, потом сказал – Я о другом хотел бы поговорить, товарищ капитан. Что мне с Павловым делать, снова ходит горем убитый, бедой подпоясанный…

– Я знаю, разговаривал