Лев Каменев: «Я не согласен» - Анна Сергеевна Кочетова

– Партия хочет единства, – говорил Сталин, – и она добьется его вместе с товарищами Каменевым и Зиновьевым, если они этого захотят, без них – если они этого не захотят.

После оглашения проекта резолюции съезда Каменев пытался внести в нее поправки, обсудить ее еще раз[206]. Особенно его волновала судьба его единомышленников. Он просил, чтобы в резолюции было отражено, что к ним не будет применено никаких «организационных репрессий и смещений».

Однако большинство проголосовавших отклонило все предложения Каменева. Резолюция была утверждена 599 голосами против 65. Никакой внутрипартийной демократии, только «абсолютное единство воли» и «пролетарская дисциплина»[207]. А так как Каменев «не выражает линию Центрального комитета»[208], с обсуждения съезда сняли доклад Каменева о хозяйственном строительстве, несмотря на то что его текст был заранее согласован.

Этот же съезд переименовал партию из РКП(б) в ВКП(б) – Всесоюзную коммунистическую партию большевиков, а ее устав «первейшей обязанностью всех членов партии» утвердил строжайшую партийную дисциплину, в соответствии с которой все решения партийных центров должны исполняться «быстро и точно», а обсуждение спорных вопросов допустимо лишь для принятия решения.

Постановление Политбюро ЦК РКП(б) о составе Политбюро и выводе из него Л. Б. Каменева

1 января 1926

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 206. Л. 4–4 об.]

Каменев не зря беспокоился о судьбе единомышленников. После съезда в Ленинграде прошла большая «партийная зачистка» – увольнению и высылке подверглось немалое их количество. А 26 марта 1926 года Зиновьев был смещен с поста председателя Ленинградского совета.

На январском пленуме 1926 года кара настигла и самого Каменева. Чтобы слегка припугнуть и усмирить его бунтарский характер, его вывели из членов Политбюро, сделав кандидатом. При этом Зиновьева оставили в составе Политбюро[209]. На вопросы Каменева о причинах его понижения в статусе Феликс Дзержинский на пленуме высказался, что для реализации решений съезда и работоспособного Политбюро в его составе будет достаточно одного Зиновьева. «Тем более, – заметил Дзержинский, – вы говорите одно и то же». Началась постепенная реорганизация партийного аппарата.

Оппозиции еще раз напомнили ее место. На просьбу Зиновьева издать брошюру, где можно будет разъяснить всем взгляды оппозиции, которые «толкуются вкривь и вкось», ЦК ответил категорическим отказом. Каменева и Зиновьева обвинили в попытках развязывания новой дискуссии и нарушении решения XIV съезда. Дзержинский еще раз напомнил, что можно иметь свое мнение, «но только в границах определенной линии партии»[210]. А Сталин предложил впредь не допускать содокладов на съездах от имени меньшинства и запретить публикацию каких-либо объяснений их сторонников о решениях съезда. Пленум эти предложения утвердил[211].

Для Каменева этим все не закончилось. 11 января 1926 года Политбюро упразднило должность председателя Совета труда и обороны, которую занимал Каменев. Кроме того, он лишился поста заместителя председателя СНК. Вместо него были назначены Рудзутак и Куйбышев[212].

Зиновьев пытался протолкнуть идею, чтобы Каменева оставили заместителем председателя СНК по линии СТО. Но, естественно, эту идею не поддержали. Каменева назначили на должность наркома внутренней и внешней торговли[213]. Сталин даже не скрывал, что именно создавшаяся на съезде обстановка вынудила «использовать способности и опыт» Каменева на других постах: «Товарищ Каменев во всей своей предыдущей работе в СТО ознакомился со всеми вопросами рынка и внешней торговли и теми опасностями, которые грозят государственному хозяйству со стороны рынка. В качестве председателя комиссии СТО по хлебо-экспорту фактически руководил заготовительно-экспортной кампанией. Политбюро считает целесообразным использовать опыт и знания товарища Каменева на более ответственном для настоящего момента участке хозяйственной работы – руководстве Наркомторгом»[214].

Ян Эрнестович Рудзутак

1920-е

[РГАСПИ. Ф. 421. Оп. 1. Д. 663. Л. 1]

Валериан Владимирович Куйбышев

1930-е

[РГАСПИ. Ф. 421. Оп. 1. Д. 388. Л. 1]

Каменев счел это объяснение смешным. Никакого подходящего опыта у него не было. А сам Наркомат торговли, по имеющимся у него сведениям, находился в удручающем состоянии. Об этом он написал в своем обращении к Политбюро: «Назначение мое наркомторгом абсолютно нецелесообразно. У меня нет никаких личных данных, чтобы успешно справиться с оперативными, организационными и административными задачами, стоящими перед НКВторгом. Аппарат наркомата находится в полном разложении. Красин сегодня уезжает в Англию, Шейнман назначен в Госбанк. Я дела абсолютно не знаю, а с выбытием указанных товарищей мне не у кого даже учиться и позаимствовать опыт».

Каменев признавал важность грамотного руководства торговыми операциями, особенно на международном рынке, но понимал, что не сможет его обеспечить. «На любом государственном посту, соответствующем моим силам и опыту, – писал он, – я всегда проводил и всегда буду проводить не какую-либо свою личную линию, а только линию партии и ЦК, но я должен настойчиво указать товарищам, что предложение о Наркомторге, руководить которым с успехом и пользой для партии, Союза у меня нет никакой надежды, не находится ни в каком соответствии с подлинными интересами партии и государства»[215].

Однако большинство членов ЦК поддержали Сталина в назначении нового наркома[216]. А Каменеву дали понять, что за него все решено и впредь так будет всегда. Но Каменев не хотел сдаваться, как и Зиновьев. Они имели сторонников, но, чтобы что-то поменять, им следовало искать сильного союзника. И безусловно таким являлся Троцкий.

Глава 10

Объединенная оппозиция. Каменев, Зиновьев и Троцкий

Апрель – ноябрь 1926

О союзе с Троцким думал и Сталин. Вот только все его попытки наладить диалог не увенчались успехом. Сталин долго раскачивался, к тому же по всем взглядам на различные политические вопросы Троцкий сходился именно с оппозицией и на XIV съезде был солидарен с Каменевым и Зиновьевым.

И вот о возможном блоке Каменев – Зиновьев – Троцкий заговорили на апрельском пленуме 1926 года.

7 апреля Лев Борисович при обсуждении доклада Рыкова о хозяйственном положении и политике высказался, что не согласен с ним и с предложенной резолюцией[217]. Он не отступал от своей идеи и настаивал на необходимости направить все силы на расширение промышленности: «Индустриализация промышленности и затраты на нее – это есть вопрос увеличения нашей силы». При этом Каменев предлагал рассмотреть возможность провести индустриализацию за счет рабочих.

Предлагаемую Рыковым резолюцию осудил не только Каменев. Троцкий также был в ряду несогласных, высказав при этом гораздо больше предложений, нежели Каменев. Друг друга они