Уральский следопыт, 1982-01 - Журнал «Уральский следопыт»

– Золотые часы, кольца, украшения, если они есть, прошу сдать в камеру хранения.

Поскольку ничего этого на нас не надето, проходим в цех. Спрашиваю у Иванова:

– Зачем кольца-то отнимают?

– Так ведь можно войти с подделкой, а выйти с золотым.

– Выходили?

– За многие годы было две попытки, да и то неудачные. Народ у нас проверенный, да и психологический фон не тот. Что оно, золото или серебро? Поделочный материал, хотя и очень дорогой.

И для вящей убедительности он слегка пнул штабель матово-белых толстых металлических досок. Да, прямо на полу лежали примерно двухметровой длины слитки серебра.

Пока мы идем в другой конец цеха, продвигаясь между кажущимися игрушечными прокатными и волочильными станами, электроплавильными печами высотой в полтора человеческих роста и различными миниатюрными станками для механической обработки металла, Евгений Алексеевич просвещает меня.

Оказывается, название сусального золота происходит от старинного слова «сусало», что означает «лицо» или «облицовка». Вещи, покрытые тончайшим слоем золотой или серебряной фольги, выглядят нарядно и торжественно и не портятся. На Руси сусальное золото применялось издревле. Им покрывали купола церквей и соборов (не случайно многие русские города называли златоглавыми), иконостасы, утварь, оружие, доспехи.

Когда зародился у нас этот промысел, известный еще в Древнем Египте, доподлинно никто сказать не может. А первое его описание относится к XVII веку. Однако не трудно предположить, что русские мастеровые овладели этим сложным ремеслом несколькими столетиями раньше. Иначе откуда брались золотые глдвы в древних русских городах?

– Что же касается технологии изготовления, то в основе своей она осталась неизменной, хотя в деталях, конечно, значительно усовершенствовалась, – заканчивает небольшой экскурс в историю Е. Иванов. – Сейчас самщ увидите.

С последними словами он открывает небольшую дверь, из-за которой доносятся странные для металлообрабатывающего предприятия звуки – размеренные шлепки, будто кто-то лупит кулаком по кожаному дивану. Входим в небольшое светлое помещение.

Вдоль – несколько мраморных наковален. Возле них – добры молодцы. Хоть сейчас пиши с них трех богатырей. Будто играючи, помахивают молотами (я с трудом смог приподнять это орудие), бьют по квадратным кожаным пакетам размером с перекидной календарь. Шлеп-шлеп-шлеп – раздаются удивившие меня звуки. Как только кожа выдерживает такие удары?

– Это прочнейший пергамент, – говорит Е. Иванов, – отчасти дань традиции, отчасти целесообразность: зачем искать новый материал, если и этот прекрасно служит? Но вообще-то совершенствованием технологии занимаемся много. Даже несколько изобретений сделали, которыми заинтересовались зарубежные фирмы.

Договорить Евгений Алексеевич не успел, потому что мы поспещили смотреть «зарядку» того самого пергаментного пакета – ковочной формы, по терминологии золото-боев.

Осторожными движениями рабочий берет бамбуковым пинцетом тонюсенькие листочки золотой фольги и укладывает их в стопку, перемежая каждый полупрозрачными пленками, напоминающими довольно толстый полиэтилен. Оторвавшиеся кусочки фольги аккуратно сметает в кучку заячьей лапкой. Объясняет:

– Только заячья лапка, притом задняя, годится, к ней золото не прилипает. Кстати, по той же причине пинцеты делают из бамбука.

Знакомимся. Мастера зовут Александр Павлович Жуков. Старейший на заводе золотобой. Начинал еще в московской артели, в 1948 году. А когда лет 2.0 назад ее присоединили к заводу, ремесла не бросил, как многие. Теперь уж и до пенсии недалеко.

Жуков заканчивает свой кропотливый труд. Получилась довольно объемистая пачка. Он заключает ее в пергаментный конверт и ставит под пресс. Можно и поговорить.

– Вот это занятие – готовить ковочные формы, самое нудное в нашей профессии, – рассказывает Александр Павлович. – Как-никак надо уложить полторы тысячи листочков фольги. Это при наших-то пальчиках, – усмехнувшись, Жуков стискивает пальцы в кулачище. – Ну, а дальше веселая работка – часа три махать молотом.

Послушать его, так любой становись к наковальне – ничего нет проще. На самом деле это совсем не так. Помимо недюжинной физической силы (дело наживное), терпения, выносливости, как выяснилось из бесед с золотобоями, им нужны особое чутье и, если хотите. талант.

Начнем с того, что далеко не каждому дано приготовить ковочную форму. Те самые полупрозрачные и похожие на полиэтилен пленки, между которыми закладывают кусочки золотой фольги, сначала надо натереть порошком специального состава (заводское изобретение, раньше покупали в ФРГ).

Потом собрать пленки в конверт из пергамента и хорошенько отбить молотом. Тут главная хитрость – определить, когда пленка вберет в себя достаточно порошка. Одинаково плохо – переборщить и недобрать: золото будет накрепко прилипать, Степень готовности определяют на слух, потирая пленки одна о другую. Дается это только с годами, да и то не каждому. Точнее – редко кому.

Немалая сноровка нужна, чтобы на механическом молоте довести ленту проката золота (толщина ее один миллиметр, ширина со спичечный коробок) до состояния, пригодного к дальнейшей переработке. Из-под молота – это последняя механизированная операция, дальше начинаются таинства рукомесла – выходят круглые пленки золота толщиной в полмиллиметра. Их-то, разрезав на квадратики, и закладывают в ковочную форму.

Молотом надо махать с умом, Здесь у каждого свой секрет, свой подход. Хотя все начинают бить с центра пергаментного конверта, дальнейшие их действия различают ся. Кто наносит удары от центра по спирали, кто идет по радиусам. А в результате получается пленочка золота в десять раз тоньше человеческого волоса. Чтобы определить, когда она готова, тоже требуется особое чутье. Прибором проверить нельзя, пакеты не вскрывают до окончания цикла, иначе обратно, не уложишь. Даже опытные золотобой иной раз ошибаются.

Дальше продукция золотобоев поступает на упаковку. Здесь сусальное золото нарезают на квадратики или прямоугольники и собирают их в книжечки (можно купить в ювелирных магазинах). В каждой 60, 30 или 15 листочков, число их зависит от толщины пленки. Весит книжечка не более полутора граммов. Но 60 страничек

вполне хватает, чтобы покрыть поверхность площадью более пяти квадратных метров.

…В обеденный перерыв золото-боя собрались в кружок – ни дать ни взять команда штангистов. Лица улыбчивые, довольные. Усталости не видно. Шутят.

– За что вы любите свою нелегкую профессию? – задаю я традиционный вопрос.

– Гак нас же раз в пять меньше. чем космонавтов, – с улыбкой отвечает Н. Вдовин, стаж которого перевалил уже за два десятка лет. – Были золотобои в Пошехонье, да ликвидировали там производство. Редкостная, прямо музейная профессия у нас.

– А что, вполне современная профессия, – возражает самый молодой из славной компании Н. Аб-рецов, всего год назад пришедший на участок после службы в Советской Армии. – И на жизнь неплохо зарабатываешь, и мускулатуру развиваешь. Нам гиподинамия никак не угрожает.

Их всего одиннадцать на всю нашу огромную страну. Уже одно это, если