Как мы меняем мир - Стефан Кляйн

изготовления букв, а также сделана касса для хранения литер. Гутенберг сконструировал рельсы и рамки, с помощью которых буквы объединялись в текст, и смешал быстросохнущие чернила из сажи и лака. Он снабдил свой пресс подвижными деталями: тележками и тиглями, – чтобы на бумаге можно было печатать быстро и точно. Техника Гутенберга стала шедевром творчества путем комбинирования.

К 1450 году, когда Гутенберг снова жил в своем родном Майнце, он достаточно усовершенствовал собственный метод. Он увидел экономический потенциал изобретения, привлек дополнительный капитал и приступил к выпуску Библии, которую он распространял с 1454 года начальным тиражом 180 экземпляров. Он также получил выгодный заказ от церкви: мастерская Гутенберга напечатала тысячи индульгенций. Массовое производство этих освобождений от наказаний за грехи, которые охотно раскупались верующими, позволило впервые использовать новую технологию в крупных масштабах.

Гутенберг, будучи одаренным изобретателем, оказался, однако, плохим бизнесменом. Проиграв судебный процесс против своих кредиторов в 1455 году, он обанкротился, потерял свою мастерскую, а вместе с ней и свою монополию. Но технологии, которая больше не была секретом, поражение Гутенберга пошло на пользу.

Процесс, с помощью которого можно было так быстро и дешево воспроизводить шрифты, стремительно распространился по Европе. К 1470 году типографии в таких городах, как Кельн, Париж и Венеция, уже печатали тысячи книг; к 1480 году типографии открылись в каждом городе даже средней величины; к 1485 году мастерские превратились в крупные издательства, которые печатали книги многотысячными тиражами и продавали их по всей Европе. К 1500 году уже было издано более 20 миллионов книг, а к 1600-му – более 200 миллионов[123].

Даже современники Гутенберга признали, что это изобретение сулит гораздо больше, чем просто начало новой индустрии. «Печать, недавно изобретенная в Майнце, – это искусство искусств, наука наук, – писал картезианец Вернер Ролевинк из Кельна в своей книге Weltchronik, вышедшей в 1474 году тиражом 100 000 экземпляров. – Благодаря быстрому распространению в мире теперь есть сокровищница мудрости и знаний, ранее скрытых. Бесконечное количество книг, с которыми раньше могли ознакомиться лишь немногие студенты в Париже, Афинах или библиотеках других крупных университетских городов, теперь переведено на все языки и распространено среди всех народов мира»[124].

Так закончилось господство власть имущих над знаниями людей. До изобретения печатного станка подавлять нежелательные мнения было легко. Все, что следовало сделать, это избавиться от главарей мятежников; и если где-то циркулировали еретические писания, с несколькими рукописными копиями было легко справиться. В любом случае, читать умели очень немногие – зачем этому учиться, если книги находились в библиотеках монастырей, князей и университетов и были недоступны большинству?

Все изменилось, когда типографии начали работать в каждом небольшом городке, и люди увидели причину научиться читать. Теперь практически невозможно было контролировать распространение информации и мнений. Когда церковь запрещала какую-нибудь книгу, а правитель грозил карами за чтение листовки, типографии понимали, что у них есть шанс выгодно распространять запрещенные идеи. И чем радикальнее текст, тем больше интерес. Европа приближалась к смутным временам.

Как назло, в то время, когда появился печатный станок, в Европу пришло множество подрывных текстов, которые распространились вместе с новой технологией. Когда Константинополь пал перед турками в 1453 году, бежавшие христианские интеллектуалы унесли целые библиотеки древних рукописей на запад. Неожиданно в таких городах, как Флоренция или Милан, появились тексты времен Архимеда и других античных мыслителей. И среди беженцев были ученые, понимавшие эти книги. Они не только дали мощный импульс к появлению новых идей, но и распространяли мысли древних в качестве альтернативы доктринам церкви.

Согласно католическому учению, человек должен стремиться только к одной цели – прославлять Бога. Логично, что при том не было необходимости прилагать большие усилия для улучшения земной жизни или познания мира. Более тысячелетия Запад придерживался взглядов раннехристианского теолога Августина Иппонийского, который назвал любопытство грехом[125]. Католические философы заявили, что только Бог может быть творцом, а не человек[126].

Альтернатива такому смирению возникла во второй половине XV века во Флоренции, где Марсилио Фичино[127] изучал заново открытые древние писания. Фичино разработал философию, которая представляла творцом не Бога, а человека. Фичино учил, что стремление к чему-то новому не является грехом. Напротив, люди даже обретают достоинство благодаря тому, что они могут преобразовывать себя и мир по своей воле.

Леонардо да Винчи, впечатленный идеями Фичино, назвал художников «внуками Бога», потому что они могут быть творцами, как Всевышний.

Об интеллектуальном климате той эпохи, когда люди осознали самих себя и свою роль, рассказывает современный анекдот. Колумба, вернувшегося из Нового Света, пригласили на пир. Присутствовавшие на торжестве испанские аристократы заявили, что новый морской путь не был удивительным открытием, в конце концов, любой, у кого был флот, мог отправиться в Вест-Индию. Ни один образованный человек XV века не сомневался в шарообразности Земли.

Тогда Колумб попросил всех поставить вареное яйцо вертикально. Когда никому не удалось уравновесить баланс, гости потребовали, чтобы Колумб попробовал сделать это сам. Он ударил яйцом по столу, разбив его с одного конца, и поставил яйцо. Когда присутствующие запротестовали, что они тоже могли это сделать, Колумб ответил: «Разница в том, господа, что вы могли бы это сделать, а я сделал».

Без изобретения Гутенберга Колумб никогда не добрался бы до Нового Света. Ему, сыну ткача, вероятно, просто не пришла бы в голову идея отправиться в плавание. Но напечатанная с использованием новой технологии книга по географии, которую купил отец Колумба и которая до сих пор хранится в библиотеке в Севилье, вызвала его интерес. Мальчик также проглотил залпом рассказы о путешествиях Марко Поло и других первопроходцев, естественную историю древнего писателя Плиния и сочинения Птолемея по астрономии. Когда Колумб отправился через Атлантику на трех испанских каравеллах, он вез с собой «скрижали» нюрнбергского астронома и издателя Региомонтана. Это были печатные книги, содержащие таблицы не только положений всех основных звезд и планет, но и математических функций, необходимых для навигации по небесным телам. С их помощью оказалось возможным долгое путешествие в неизведанное.

В эпоху Возрождения началась эра открытий. По мере того как мореплаватели отправлялись в неизведанные океаны и первопроходцы заселяли далекие берега, люди искусства и ученые тоже завоевывали новые территории.

Книгопечатание коренным образом изменило способ сбора, записи, передачи и хранения информации – а вместе с этим и мышление людей. В древние времена немногие ученые могли посетить легендарную Александрийскую библиотеку, которая, как считалось, содержала все когда-либо записанные знания. Но теперь Александрия была повсюду. Любой, кто умел читать и имел доступ к продаваемым повсюду книгам