Архип - Евгений Чернышев

— А чего мы ждем, дядь Архип? — первой тягостное молчание наружила Агния. Ее настолько распирало от любопыства, что даже страх перед непонятным колдуном отступил на второй план. Но, справедливости ради, это любопытство было полностью оправдано, все-таки дело касалось ее здоровья, а то и жизни напрямую.

— Ждем мы, Агния Матвеевна, когда спички тонуть начнут.

— Так они ж деревянные! А дерево не тонет, — наставительный тон девушки вызвал на мрачном лице Архипа легкую полуулыбку.

— Именно так, душа моя. Дерево не тонет. А вот ежели кто над тобой какое колдунство учинил и порчу навел, то правильном словом связанные они все покажут.

— Порчу? — охнула за столом мать, и усиленно закрестилась.

— А ну прекратить у меня тут божиться!!! Али хуже хочешь сделать?!! — рявкнул Архип, пугая гостей. Не то, чтоб его ворожбе могли как-то навредить неумелые хистосования женщины, тут нужен был бы целый церковный хор во главе с натуральным архиереем, а больше из сварливого нрава. Да и вообще, совсем за последние годы расслабились, того и гляди на крестины звать начнут. Арина Филипповна ойкнула и зажала рот ладонью. Муж ее заметно побледнел и так сильно вцепился в стол. Того и гляди доски затрещат, мужик дюжий.

Поняв, что слегка переборщил и такими темпами скоро придется доставать отвары от сердечных хворей, Архип решил слегка разрядить ситуацию:

— Агния Матвеевна, душа моя, а как там у тебя с парнями деревенскими?

— Да как у всех, дядя Архип, — повела плечиком та, бросив короткий взгляд в сторону отца.

— Это как, "как у всех"? — хмыкнул колдун. — Я уже старый, как там у вас "как у всех" не знаю уже. Заглядываются?

— Да, дядь Архип, заглядываются, — и снова на отца косится. Неужто чего за ней есть грешок какой? Может в этом-то и кроется секрет ее таинственного "человека"?

— А не пристают? Руки не распускают.

— Не, дядь Архип, ты что? У нас в Речной все парни хорошие. Да и тятя с братьями кого угодно в бараний рог скрутит за такое.

Архип хмыкнул, по поспешности и излишней горячности девицы поняв, что и впрямь было что-то такое, чего она никому раскрывать не желает. А раз не желает, то и нет смысла пытать, она даже под топором палача не скажет.

"Интересно, врет про этого пугающего призрачного мужика? Да всяко врет. Ночами на сеновал к полюбовнику бегает, наверняка, а для отца сказку про чудище выдумала" — эти мысли слегка разозлили Архипа, все-таки столько времени потрачено. Да и свеча церковная со спичками не пять копеек стоят.

Черверть часа спустя ни одна спичка так и не потонула, еще более убеждая колдуна в его выводах, а потому, он решил нерадивую девку слегка проучить. Не сильно, не изверг же он, да и дело молодое — глупое, все такими были, но чтоб запомнила.

— Ну, мне все понятно! — проговорил он, распрямляясь во весь рост.

— Что понятно? Что понятно, говори не томи! — встрепенулись гости.

— Все! — веско повторил Архип и, ничего более не объясняя вышел в сени.

Напротив светлицы находилась дверь в черную часть дома, где колдун работал и хранил большую часть трав и отваров. С одной из полок он взял крошечный запечатанный засохшей глиной горшочек, даже сквозь закрытую пробку распространяющий невероятно мерзостный запах. Совершенно безвредный состав, главным достоинством которого являлась немыслимая стойкость запаха. Стоит только пальцем влезть, так потом месяц с тобой никто в одной комнате сидеть не сможет. И хоть до кости песком да содой драить можно, не уйдет. Бесполезно. Шутиха, изготовленная когда-то, лет чуть ли не десять назад, чтобы отвадить мальчишек, да с тех пор стоявшая совершенно без дела. Настоявшаяся сверх всякой меры. С тех пор, конечно, подрастеряла свои достоинства, вряд ли даже неделю удержится, но девице хватит понять, о каких вещах врать не стоит, глядишь, поумнеет. На другой полочке, в настоящем стеклянном бутыльке стоял другой настой. Этот уже готовился на продажу, а потому обладал приятным запахом и вкусом. Он был нужен для прослабления. Хорошо работал, сильно. Даже от длительного запора помогал. Пусть посидит орлом в нужнике, оскалился Архип, тоже пользительно для мыслительной деятельности будет.

— Значит так, слушай меня, — резко начал он, вернувшись. — Агния, как домой придешь — вот этой мазью вымажешься. Не корчь личико, знаю, что пахнет противно, но так надо. Нет! Здесь не вздумай открывать. А то сила выветрится! Придешь домой и все тело покроешь. С головы до пят. Зато никакая нечисть тебя не возьмет. Дальше. Каждое утро выпивай по маленькому глоточку второго снадобья. Да смотри, чтоб хватило минимум на три раза. Что бы ни было, продолжай пить, поняла? Матвей Георгич, проследи за дочерью. Пусть не филонит, а делает как я сказал, понял? — пасечник кивнул. — Все, а теперь идите домой, у меня дел гора целая.

По-быстрому выпроводив непрерывно благодарящих и сулящих благодарности, гостей, Архип выкурил еще одну трубку, наблюдая за удаляющейся семьей пасечника, изредка мерзко похихикивая и совершенно по-мушиному потирая руки. А после, не заходя уже в светлицу отправился в мастерскую, ему еще надлежало доделать новую партию товара для Дарьи. Купчиха вечерами не только за горячими объятиями приходила. Делу, как говорится, время, а потехе — час.

Глава 2

Поработать вволю Архипу, естественно, не дали. Бывает такое, что ежели день с самого утра идет вкривь и вкось, то с каждым новым часом, скорость его падения под уклон только увеличивается. И этот день решил следовать именно этому правилу. Не успело солнце докатиться хотя бы до середины небосвода, как во входную дверь неистово забарабанили. Не смотря на то, что ее колдун отродясь не запирал, не было принято тут по чужим избам шариться, не город, а от лихого люда все равно не упасешься, в дом его без разрешения, окромя как при последней нужде, не входила даже Дарья. Опасались. За порогом оказался изрядно взволнованный староста. Седая борода его была изрядно всклокочена, а не по годам густая шевелюра, извечный повод для зависти самого Архипа, торчала в разные стороны.

— Архип, беда бедовая, голубчик! Выручай! — вместо приветствия, задыхаясь, сумел вымолвить гость.

Судя по тому, что староста никак не мог восстановить дыхание, что в свою очередь означало, что почти треть версты до его дома, где никоим образом нельзя было проехать ни на лошади, ни, тем более, на телеге, тот бежал бегом. И это сильно не понравилось Архипу, поскольку означало, что приключилось нечто и в самом деле