Очень страшное кино. История фильмов ужасов - Елизавета Алексеевна Притыкина

Глава 2. Как связаны фильмы о зомби, вирусы и диктатуры?

Феномен зомби также представляет собой отражение глубинных страхов общества. Это не просто искусственное создание ужаса – это, скорее, политический комментарий. На протяжении 90 лет писатели и режиссеры используют образ живых мертвецов как метафору, которая позволяет им выразить и сублимировать волнующие темы, такие как расовые проблемы, угроза уничтожения всего живого из-за ядерной войны или массового заражения, гипотетический приход коммунизма и отторжение идеи тотальной глобализации.

История зомби восходит своими корнями к гаитянскому вуду, и тогда образ живого мертвеца еще не был связан с разложившейся плотью и желанием поедать других людей. Маг, владеющий вуду, мог превратить человека в зомби с помощью «зомби-порошка» и колдовства. Человек становился полностью подконтрольным магу и выполнял любые его поручения. Также в религиозных верованиях гаитянцев существовала идея о том, что маг вуду мог подчинить себе сознание мертвеца. После смерти над человеком проводился ритуал, способный оживить его и подчинить его волю. Такой образ, конечно, имеет некоторые параллели с отсутствием собственной воли, но гаитянские зомби скорее представляли собой рабов, подвешенных между жизнью и смертью. Их образ, как и их количество, далеки от массовых эпидемий, которые можно наблюдать в фильмах ужасов XXI века («Зомбилэнд», 2009, «Война миров Z», 2013, «Поезд в Пусан», 2016).

Сельская гаитянская духовная система верований в значительной степени была сформирована мировоззрением западноафриканских рабов, работавших на плантациях, поэтому в ней можно отследить большое влияние вудуизма. Что же касается «зомби-порошка», который, по преданиям, лишал человека воли, он действительно существовал. В 1980-х годах антрополог Уэйд Девис проводил исследования по изучению растений, расположенных на берегах Амазонки и на Гаити, где искал ингредиенты, предположительно входящие в его состав. В процессе исследований Девис выяснил, что основным компонентом был тетродотоксин, также присутствующий в рыбе фугу. Его исследования подтвердили факт использования «зомби-порошка» в культуре коренного населения Гаити для отравления людей, что служило крайней мерой наказания за преступления против племени[5]. Порошок лишал человека способности мыслить, превращая в безвольное существо, обреченное на скорую смерть.

В период оккупации Гаити Соединенными Штатами американский исследователь Уильям Сибрук узнал о существовании зомби. Во время своих исследований вуду в Порт-о-Пренсе он был приглашен на гаитянско-американскую сахарную плантацию, где он столкнулся с четырьмя людьми, считавшимися «зомби». В тексте конца 1920-х годов он описывал этот момент следующим образом:

«Предполагаемые зомби продолжали тупо работать. Они тащились, как животные, как какой-то механизм. Глаза были хуже всего… Они действительно были похожи на глаза мертвецов: не слепые, а расфокусированные, невидящие…»[6]

Те неосознанные существа, которые были представлены Сибруку, скорее всего, были рабами с американских плантаций. Их заставляли трудиться по 18 часов в сутки, а условия жизни были ужасными. Не знающий об этом Сибрук предпочел мистическое объяснение этому явлению, и его книга «Остров магии», написанная в 1929 году на основе его путешествия на Гаити, вызвала настоящий ажиотаж.

Постер к фильму «Белый зомби», реж. Виктор Гальперин, Halperin Productions, 1932 год

Мэдж Беллами, Бела Лугоши и Роберт Фрейзер. Кадр из фильма «Белый зомби», реж. Виктор Гальперин, Halperin Productions, 1932 год

Так, в 30-х годах появляются слухи о реальных гаитянских зомби. Страх перед локальной культурой подкрепляется успешным восстанием рабов и обретением островом независимости от Франции. Западная цивилизация начинает демонизировать страну, видя в ней угрозу империализму, а вуду ассоциирует с «дикарской неполноценностью».

Яркие фольклорные образы и страх перед «дикарями» нашли свое отражение в фильме 1932 года «Белый зомби». Большей частью основанный на материалах Сибрука, «Белый зомби» вышел в период окончания гаитянской оккупации.

Сюжет закручивается вокруг молодых влюбленных, Нила и Мадлен, которые отправляются в романтическое путешествие на Гаити, намереваясь жениться. В ходе путешествия они знакомятся с месье Бомоном, владельцем гаитянской плантации, и решают остановиться у него. Бомон влюбляется в Мадлен и прикладывает усилия, чтобы она ответила на его чувства взаимностью. Однако, столкнувшись с отказом Мадлен, он обращается за помощью к практикующему вуду колдуну. Его играет непревзойденный Бела Лугоши, знакомый нам по главной роли в фильме «Дракула», вышедшем годом ранее.

Постер к фильму «Король зомби», реж. Жан Ярбро, Sterling Productions, Inc., 1941 год

Колдун предоставляет месье Бомону зелье, предназначенное для того, чтобы превратить Мадлен в зомби. Развивается интрига, включающая множество «зомбификаций» от злых гаитян. Несмотря на это, Нил и Мадлен проходят через все трудности невредимыми, а злой колдун в конечном итоге находит свою смерть.

Фильм «Белый зомби» разжег в американцах худшие опасения перед вудуизмом и превратил духовную систему верований гаитянцев в кошмар любого европейца. В фильме Гаити – это примитивное, непредсказуемое место, в котором царит хаос и, возможно, коварное колдовство. Особенно это хорошо видно в репрезентации брака, священной традиции «цивилизованного» мира, которая оказывается попранной вудуистской магией.

Играя на страхе европейцев, фильм получил кассовый успех и повлек за собой череду кинолент похожего содержания. В качестве примера можно привести триллер под названием «Уанга» 1936 года. По сюжету темнокожая хозяйка плантации влюбляется в белого мужчину, сердце которого уже отдано. Не желая с этим мириться, прямо как в «Белом зомби», она решает использовать магию вуду, чтобы избавиться от его невесты. Призвав двух зомби, она приказывает им похитить возлюбленную главного героя. В финале план Уанги проваливается, а сама она оказывается убита темнокожим слугой.

После того, как эти фильмы выходят в широкий прокат, а голливудские хорроры также пользуются успехом, эпидемию под названием зомби уже невозможно остановить. Фильмы ужасов, как говорилось ранее, всегда выступали с социальной критикой и одними из первых передавали страхи поколений. Для этого они в том числе и использовали образ зомби. Так, живые мертвецы стали вместилищем страхов о военном шпионаже, пришельцах, массовых протестах, вирусах и перенаселении.

В период начала ХХ века страх перед магией вуду и «дикарством» уступает страху гораздо более реальному: страху перед радиацией и войной. Так, страх использования ядерного оружия обнаружит себя во многих картинах, например, в фильме «Годзилла». Именно фильмам этого периода современный зритель обязан тому знакомому образу зомби. Тем временем его предшественник, архетип гаитянского фольклора, практически исчезает из массовой культуры. На Всемирной выставке 1939 года в Нью-Йорке коктейль «Зомби», приготовленный из рома и сахарного тростника, вероятно выращенного на плантациях Гаити, становится хитом. Так образ зомби из фильмов ужасов находит отражение в массовой культуре.

Кинематограф военного времени отчетливо демонстрирует слияние двух фобий: вуду и военного шпионажа. Например, в работе «Король зомби» (1941) пилот терпит