Deepfake. Где ты? Проснись! - Андрей Владимирович Курпатов

Пьер Адо

Наше обыденное мышление, подручные образы нашего сознания – всё это расчётные вещи. Это всегда остаётся в пределах сущего: мы оперируем фиктивными понятиями, движемся от одной точки к другой, прагматично решая проблемы существования.

Когда же в Ужасе Ничто рушатся все наши привычные опоры и ориентиры, мы впервые открываемся самому Бытию. Это и есть подлинная свобода – не свобода выбора между разными возможностями внутри сущего, а свобода от власти сущего как такового.

В этом смысле свобода и истина, как изначальная несокрытость бытия (по-гречески «алетейя»), оказываются одним и тем же.

Подлинная свобода достигается не утверждением себя и своего места в социальном мире, а через самоотречение.

Только это освобождает нас от выдуманных нами самими образов других людей. Исчезнут ли другие люди в этот момент? Нет, напротив, мы впервые увидим их. Не те наши представления о них, с которыми мы с детства играем в странные игры по перетягиванию каната «любви», а их настоящих.

Когда мы прекращаем свои жалкие попытки господствовать над ними, они больше не являются предметами нашего мира, от которых нам что-то надо, от которых мы чего-то ждём. Напротив, мы обнаруживаем их в их бытии.

Просвет Бытия – это не только мы сами. Просвет Бытия – это каждый человек. Да, большинство людей живут сущим, предметным, бытовым, подручным. Они пытаются казаться, вместо того чтобы быть…

Но если мы понимаем это, если мы сами ощутили радость освобождения в Просвете Бытия, разве захотим мы ограничивать кого-то другого?

А разве же не освободимся мы таким образом сами?

Вы, я думаю, часто слышите, когда говорят об отношениях с другими людьми, – «не требуй», «прими», «не пытайся изменить». И нам не нравятся такие советы. Они не помогают. Пока мы сами несвободны, эти рекомендации воспринимаются нами лишь как компромисс, как потеря.

И только понимая, что, освобождая других от своих притязаний, мы, на самом деле, освобождаемся сами, мы перестаём чувствовать потерю. Напротив, мы получаем шанс на обретение – единение друг с другом в отношениях действительной подлинности и глубины.

Древняя мудрость, тысячелетиями говорившая нам об иллюзорности «я» через метафоры и притчи, современная нейронаука, показывающая конструктивную природу нашего самовосприятия в строгих экспериментах, и, наконец, глубинное философское понимание природы реальности – все они указывают на одно и то же.

Можно сомневаться, можно не верить, можно вообще пройти мимо. Это нормально. Каждый сам определяет, чем ему жить: наличное существование, вся эта подручность – в том же телефоне, что мы постоянно теперь держим в руках, – тоже занятие. Если этого достаточно, то и хорошо.

Путь внутренней трансформации – это не какая-то приятная прогулка, чтобы предлагать её всем и каждому, а обернуть мышление на самого себя, создав круг уробороса, в который затем ещё нужно решиться прыгнуть, презрев Ужас Ничто, – это не развлечение в парке аттракционов…

Но с другой стороны, что мы вообще теряем?

Всё своё, что мы могли потерять, мы уже потеряли, просто появившись на свет. Ведь единственное, что у нас есть нашего, – это наша жизнь, а она, считайте, уже у нас отнята.

Мы совершенно свободны, потому что знаем, чем этот фильм кончится.

Но хотим ли мы смотреть ужасы, драмы и триллеры? Хотим ли мы такой жизни – сидеть среди других таких же зомби в сумраке нашего безумного кинотеатра, транслирующего массовый галлюциноз сознания? Может быть, мы просто встанем и выйдем на свет?

Это непросто, а освобождение от иллюзии «я» – не интеллектуальное упражнение. Логическое доказательство иллюзорности, сконструированности нашего подручного мира – не освобождает. Но это вызов и зов экзистенции.

Дословно экзистенцию можно перевести как п ред-стояние – быть пред Бытием. И да, это настолько грандиозно, настолько захватывающе и пугающе, что не подобрать нужных слов. Это Ужас Ничто, который Мартин Хайдеггер пишет с большой буквы.

Это пред-стояние, на которое мы обречены самим фактом своего рождения, может длиться до скончания наших дней.

Но можно просто сделать шаг – обнаружить подлинность и несокрытость, чтобы спокойно вернуться и больше не бояться жизни.

Саммари

«Мир – это страдание» – все мы это слышали тысячу раз.

Но этот мир иллюзорен, а потому и наши страдания – лишены всякого смысла. Более того, они – фантазм, галлюциноз. Нам, на самом деле, нечего бояться.

Любой же физический дискомфорт – только рябь на поверхности жизни, лишний способ почувствовать, что ты жив.

Да, инстинкты нашего «внутреннего зверька», оказываясь в пространстве понятийной матрицы, породили принципиально новую его форму – тотальную неудовлетворённость. Но именно это и позволяет нам развернуть эту понятийную матрицу до состояния, когда мы наконец можем осознать иллюзорность наших представлений о себе.

Мы в этом своём подручном качестве – лишь конструкты, мы искусственны. И никто не умрёт, если мы это осознаем.

Все наши страдания и метания, весь этот наш неустранимый внутренний голод – лишь сон, жизнь в «забвении бытия». Мы принимаем свои представления о реальности за саму реальность, не замечая, как глубоко увязли во всех этих иллюзиях.

И да, нам необходим другой род мышления. Мышление, что открывает нам Просвет Бытия, чтобы в просвете петли своего «я» мы наконец пережили иллюзорность всяких границ. Да, путь лежит через Ужас Ничто, когда рушатся все привычные опоры сознания. Но это прекрасный страх…

Наше мышление достигло такого уровня сложности, что способно увидеть собственные механизмы работы. Подобно тому, как мощный телескоп может заглянуть в далёкие галактики, наш разум научился всматриваться в собственное устройство.

Мы оказались в шаге от «несокрытости» – от возможности увидеть, что значит загадочное пророчество великого Парменида: «Мыслить – значит быть».

Подлинное мышление, направленное на самого себя, способно прорваться сквозь пелену представлений и концепций к самому Бытию. Но не потому что оно создаст новые, более точные модели реальности, а чтобы осознать иллюзорность любых моделей.

Так что, возможно, мы вовсе не зря страдали… По крайней мере, до сих пор. Как бы иначе мы заставили себя понять то, что открывается нам на этом «пути героя»?

Заключение

Поверьте, смерть не страшна. Вы просто закроете глаза, и всё.

Когда я лежал в палате реанимации, дежурный врач, не знавший, передаст ли он меня следующей смене живым, поделился: «У тебя удивительное заболевание – возможно, единственное, при котором человек умирает в полном сознании».

Мне тогда это показалось забавным.

Да, смерть страшна только в жизни. И все, кто читают эту книгу, уже в каком-то смысле и так мертвы.

Наша кажущаяся жизнь проходит в саркофаге нашего разума и наших страданий. Мы смирились, что это нормально, что по-другому и не бывает.

Это наши представления о мире и, что куда важнее, о самих себе – наш позолоченный саркофаг. Это иначе как смертью в жизни и не назовёшь. Мы смотрим в нём фильм своей жизни. Но жить – это не смотреть, а быть.

Не знаю, насколько я справился со своей задачей, но на протяжении всей книги я пытался – через Ужас и парадоксы – замыкать ваше мышление на него самого.

Заключение

Очень надеюсь, что кого-то это побудит проснуться от всего этого по-настоящему ужасного, но столь привычного для всех нас небытия.

Не знаю, насколько мне это удалось. Но если я заронил в вас хотя бы каплю надежды на Пробуждение, добытый мною дар не пропал даром.

Просыпайтесь!