Государь Федор Иванович - Дмитрий Михайлович Володихин

Относительно даты закладки Тары сибирские летописи доносят разноречивые сведения. Чаще всего звучат 1588, 1594 и 1595 годы[116]. Наиболее вероятной датой основания города историки признают 1594 год. Она подтверждена документально, а не только текстами летописного характера, и это делает ее достаточно «твердой». До наших дней дошел «наказ» (правительственное распоряжение от имени царя Федора Ивановича), адресованный «…князю Андрею Елецкому с товарищами, отправленными в Сибирь для построения города на реке Таре»[117].

Летописи и наказ, расходясь в частных подробностях и отчасти в хронологии, нимало не спорят друг с другом по поводу фигуры основателя города. Им во всех источниках назван князь Андрей Васильевич Елецкий.

Сибирский летописный свод сообщает, что возведение Тары стало своего рода масштабным правительственным проектом. Ради его осуществления вместе с князем Елецким послали множество людей из восточных городов России — как на строительные работы, так и на их охрану от внешних нападений. Летопись говорит: Андрея Васильевича сопровождали «казанцы», «пермичи», «вятчане». А сам князь, закончив строительные работы, стал первым воеводой Тары.

Перед ним ставилась задача, что называется, «по широкому профилю», т. е. намного шире, чем закладка одного города: «Город ставить вверх Иртыша, на Тару реку, где бы государю было впредь прибыльняе, чтоб пашню завести, и Кучюма царя истеснить, и соль устроить, и тех бы волостей… привести к государю и укрепить. Иитти, чтоб пр<итти> на то место, и судовой и конной р<ати>, чтоб… на Таре реке город зде<лать>, высмотри место, ниже ли того, выше ли того, где пригоже, чтоб город зделать и укрепить. А запасы хлебные, и деньги на запас, и всякой наряд вести в судах. А наперед собя послать из Тобольского детей боярских, и татар, и казаков по воло<стем>, которые по Иртышу, ясашных т<атар> собрать конных по росписи, какова с ни<м> роспись послана, которые ясашные живут по Иртышу вверх, и приказывать к ним государево жалованное слово, что государь их пожалует и в ясакех полегчит. А ныне б они, собрався все, шли конные и пешие с государевыми воеводами на Кучюма царя и на государевых изменников на мурзу и на нагайских людей… А буде<т> ясашные люди и князьки, которые живут по Иртышу, с воеводою со князем [Ондреем] на Кучюма царя и на нагайских людей [и город] ставить не пойдут и не послушают, и во<еводе> князю Ондрею Васильевичю, идучи Иртышем, те волости воевать, и посылки конные на них посылать, и изменников сыскивать, винных казнить, а черных людей к [шерти] приводить, а у иных заклады пои<мать>, и ясак и прошлой и нынешней сполн<а с> волостей збирать, которые не почнут слуша<ться>. А которые волости сберутся вскоре, и будут послушны, и пойдут вскоре, собрався со князем Ондреем, и на тех ныне имать легкой ясак; а с которых будет и не взять, и то, посмотря по тамошнему делу, промышлять, как бы государеву делу было прибыльнее. А тех бы, кто не почнет слуш<ать>, тех и извоевать, и привести во всем в государеву волю, и заклады у них поимати»[118].

Итак, перед князем Елецким ставились задачи не только строительные, но также политические, военные и в какой-то степени дипломатические.

«Город», т. е. крепость, князю Елецкому предписывалось поставить следующих размеров: сажен в 300, а если будет возможность, то 400 или даже 500, обязательно с башнями. «А делать город и лес возить всею ратью, всеми людьми и конными и пешими», — дается инструкция. Андрея Васильевича торопят: от него требуют не столько заботиться о фундаментальном фортификационном строительстве, сколько о скорейшем возведении крепости, быть может, изначально и невеликой (потом, при необходимости, она может быть расширена), но способной сыграть роль опорной базы для русских сил, противодействующих Кучуму. Это понятно: хан действует совсем рядом, угрожает набегами постоянно.

И Андрея Васильевича несколько раз предупреждают о необходимости действовать осторожно, не терять бдительности: «А береженье накрепко от Кучюма царя держати». И в то же время вести активную борьбу с ханом, главным противником русских в Сибири: «Над Кучюмом царем промышлять большими посылками, чтоб над ним поиск учинить, а себя от него уберечь».

Более того, князю Елецкому отдан был приказ, обустроившись, проведя разведку, собрать силу и организовать генеральное наступление против Кучума. В скупых строках документа приказ этот отражен со всей ясностью и прямотой: «Проведав про него [Кучума] подлинно, послать на него посылку большую конных Казанских всех и из Тобол<ьск> а с вогне<нным> боем: Тобольских и Тюменских литв<у>, и атаманов, и казаков, и служивых татар, и башкирцов, и тутошних ясашных татар, перебрав лутчих».

Назван и второй, после Кучума, неприятель России в Западной Сибири: ногайский мурза Алей.

Для выполнения многоразличных задач Елецкий получил солидную воинскую силу. С ним отправился отряд дисциплинированных, хорошо обученных и вооруженных московских стрельцов: «С сотником стрелецким с Самойлом с Лодыженским московских стрельцов 100 человек; с другим сотником с Замятнею Шокуровым 47 человек», а также конных служильцев: 100 татар казанских и свияжских, 300 башкир, 4 русских «сына боярских» — в роли сотников; 50 конных стрельцов из Казани, 50 пищальников из Лаишева (из числа пленников, взятых на западных фронтах), 50 «казаков польских» из Тетюшей; «и всего из понизовых городов велено послать с Мамлеем 554 человека конных». К отряду князя Елецкого тобольский воевода должен бы добавить «литвы, и черкас, и казаков добрых конных с вогненным боем с головою с Своитином с Рупосовым 100 человек, да татар тобольских служивых конных с атаманом с Черкасом с Александровым да с головами с Баисеитом да с Байбахтою 100 человек». Из волостей иртышских предписывалось собрать еще 300 «ясачных татар» конников, плюс еще 150 пеших с пищалями на судах. Из Тюмени князь также получал сводный отряд «литвы, и черкас, и казаков конных 40 человек; да татар тюменских, верхотурских, ондреевских, и беляковцов, и зырянцов, у которых заклады пойманы в Тобольской и в Тюмень и измены от них не почаеть, выбрать велено добрых 50 человек конных». А «из Таборов и с Кошуков» — еще 50 конных татар. К ним добавлялось 80 плотников «пермич». И всего для строительства и защиты нового города — Тары — велено было направить с князем Елецким «конных 1194 человека, а пеших 347 человек; и обоего 1641 человек конных и пеших ратных людей»[119].

Для Сибири — поистине невиданная сила, Ермак имел намного меньше людей. Меньше ратной силы собиралось и под командой В. Б. Сукина, Д. Д. Чулкова, положивших во