Сталин против Гитлера: поэт против художника - Сергей Владимирович Кормилицын

Троцкий, выступал на VI съезде партии с отчетным докладом ЦК вместо Ленина. Но, с другой стороны, по-византийски хитрый, Ильич не изгонял Троцкого из партийного руководства: он был чрезвычайно полезен для того, чтобы уравновешивать Сталина. Проще говоря, «разделяй и властвуй» в самом что ни на есть классическом варианте. Именно поэтому так распределились впоследствии должности – Сталин стал неофициальным заместителем Ленина, членом Политбюро партии, «цепным псом ЦК», а Троцкий – заместителем официальным: замом председателя Совнаркома.

Да и Троцкого сложившаяся система отношений более чем устраивала. «Нет никакого сомнения в том, что для текущих дел Ленину было во многих случаях удобнее опираться на Сталина, Зиновьева или Каменева, чем на меня. Озабоченный неизменно сбережением своего и чужого времени, Ленин старался к минимуму сводить расход сил на преодоление внутренних трений. У меня были свои взгляды, свои методы работы, свои приемы для осуществления уже принятых решений. Ленин достаточно знал это и умел уважать. Именно поэтому он слишком хорошо понимал, что я не гожусь для поручений. Там, где ему нужны были повседневные исполнители его заданий, он обращался к другим»[49], – писал он в мемуарах. Ну а Ленин и не стремился давать ему поручения – опасался.

Наверное, высшее доверие, о каком может идти речь, было оказано Лениным Сталину, когда Иосиф был привлечен к планированию Октябрьского восстания. И, надо сказать, план был разработан отменно: захват власти, произведенный ценой всего шести человеческих жизней, – это что-то невиданное в истории революций.

Итак, остановимся на секунду. Просто для того, чтобы подвести определенный итог. Большевики захватили власть; кем же теперь станет Сталин? Какое место займет он в партийной иерархии? А место оказалось значительным. К концу октября 1917 года Сталин был членом Политбюро ЦК партии, членом ВЦИК, народным комиссаром по делам национальностей, под его контролем было большинство большевистских газет. Причем любители рисовать его полуграмотным грузином врут, не краснея: его перу принадлежит весьма большое число «судьбоносных» документов эпохи, множество статей в СМИ, за ним – десятки докладов на самых разных собраниях. Будь он безграмотным грузином – такого объема работы он не потянул бы. Ленин не зря сделал на него ставку.

Говорит Сталин

Октябрьский переворот[50]

Наиболее важными событиями, ускорившими Октябрьское восстание, явились: намерение Временного правительства (после сдачи Риги) сдать Петроград; подготовка правительства Керенского к переезду в Москву; решение командного состава старой армии перебросить весь гарнизон Петрограда на фронт, оставив столицу беззащитной, и, наконец, лихорадочная работа черного съезда, во главе с Родзянко, в Москве – работа по организации контрреволюции. Все это в связи с возрастающей хозяйственной разрухой и с нежеланием фронта продолжать войну определило неизбежность быстрого и строго организованного восстания как единственного выхода из создавшегося положения.

Уже с конца сентября ЦК партии большевиков решил мобилизовать все силы партии для организации успешного восстания. В этих целях ЦК решил организовать Военно-революционный комитет в Питере, добиться оставления петроградского гарнизона в столице и созвать Всероссийский съезд Советов. Такой съезд мог быть единственным преемником власти. Предварительное завоевание наиболее влиятельных в тылу и на фронте Советов депутатов Москвы и Петрограда безусловно входило в общий план организации восстания.

Центральный орган партии «Рабочий Путь», подчиняясь указаниям ЦК, стал открыто призывать к восстанию, подготовляя рабочих и крестьян к решительному бою.

Первая открытая стычка с Временным правительством произошла на почве закрытия большевистской газеты «Рабочий Путь». Распоряжением Временного правительства газета была закрыта. Распоряжением же Военно-революционного комитета она была революционным путем открыта. Печати были сорваны, комиссары Временного правительства были сняты с постов. Это было 24 октября.

24 октября в целом ряде важнейших государственных учреждений комиссары Военно-революционного комитета силой удаляли представителей Временного правительства, в результате чего эти учреждения оказались в руках Военно-революционного комитета, и весь аппарат Временного правительства был дезорганизован. За этот день (24 октября) весь гарнизон, все полки в Петрограде решительно перешли на сторону Военно-революционного комитета – за исключением только некоторых юнкерских школ и броневого дивизиона. В поведении Временного правительства замечалась нерешительность. Только вечером оно стало занимать мосты ударными батальонами, успев развести некоторые из них. В ответ на это Военно-революционный комитет двинул матросов и выборгских красногвардейцев, которые, сняв ударные батальоны и разогнав их, сами заняли мосты. С этого момента началось открытое восстание. Целый ряд наших полков был двинут с заданием окружить кольцом весь участок, занимаемый штабом и Зимним дворцом. В Зимнем дворце заседало Временное правительство. Переход броневого дивизиона на сторону Военно-революционного комитета (поздно ночью 24 октября) ускорил благоприятный исход восстания.

25 октября открылся съезд Советов, которому и была передана Военно-революционным комитетом завоеванная власть.

Рано утром 26 октября, после обстрела «Авророй» Зимнего дворца и штаба, после перестрелки между советскими войсками и юнкерами перед Зимним дворцом, Временное правительство сдалось.

Вдохновителем переворота от начала до конца был ЦК партии во главе с товарищем Лениным. Владимир Ильич жил тогда в Петрограде, на Выборгской стороне, на конспиративной квартире. 24 октября, вечером, он был вызван в Смольный для руководства движением.

Выдающуюся роль в Октябрьском восстании сыграли балтийские матросы и красногвардейцы с Выборгской стороны. При необычайной смелости этих людей роль петроградского гарнизона свелась главным образом к моральной и отчасти военной поддержке передовых бойцов.

Между тем ставшую советской Россию постепенно накрывало мутным валом гражданской войны. Большую неразбериху в идеологиях и интересах, чем в послереволюционные годы, сложно себе представить. Кто-то поднимал красный флаг и выступал на стороне свежеобразованной Белой гвардии, кто-то, напротив, шел с имперскими флагами и лозунгом «за революцию», пытались выжить в Сибири восставшие «по ошибке» чехи, старались урвать себе кусок территорий побольше поляки. И на фоне всего этого безобразия продолжалась Первая мировая. Война в условиях разложившейся до анархии армии, обнаглевшего «окопного братства», не то что нехватки, а попросту отсутствия ресурсов для ведения боевых действий. В этих условиях необходим был мир, причем как можно скорее. И мир был заключен – попирающий все дореволюционные договоренности, предательский по отношению к союзникам, сепаратный, но позволяющий выжить. Правда, ситуацию чуть не довел до смертельной не кто иной, как Лев Троцкий. Этот высоколобый интеллигент-говорун, носившийся, как курица с яйцами, со своей теорией «перманентной революции», гласящей, что революция должна развиваться до тех пор, пока она не охватит весь мир, прибыв на переговоры с немцами, заявил, что Россия не собирается заключать мирный договор, а просто не будет вести боевых действий. Можно себе представить, как обрадовалось немецкое командование, увидев повод безнаказанно отхватить еще кусок российской земли! Но ситуацию в конце концов