ПоэZия русской зимы - Алиса Владимировна Орлова

уже мёртв.

Ты просто этого не заметил.

«Римский статут…»

Римский статут,

Ты там, а мы тут.

     И у наших врагов горят чердаки,

     Танки и бронемашины.

     И остались одни черепки, черепки

     От зигующей Украины.

Римский статут,

Те и эти умрут.

     В южнорусскую хлябь ложится солдат,

     В мягкость мартовской глины…

     Как Матросов, собой закрывающий ад

     Обезумевшей Украины.

Римский статут,

Тебя не прочтут.

     Ни на том свете, ни в этой тьме,

     От которой одни руины.

     …Господи, возвращайся ко мне

     Из дымящейся Украины.

«У меня тут взорвали сына, она говорит…»

Захару Прилепину

У меня тут взорвали сына, она говорит.

У меня, понимаешь, в сердце ещё горит.

А другая ей отвечает: и Мой убит.

А потом воскрес – как и твой, Она говорит.

Ему дали пить перед смертью, а твоему?

Моего положили на землю, ещё в дыму.

Вертолёт прилетел… ах, неважно… его спасли.

Повезло, Моего уже мёртвым Мне принесли.

Как подумаю, как страдал он… Я знаю, и Мой страдал.

Как лупило солнце в глаза, скрежетал металл.

Как пылали латы, ревел кровожадный люд…

А за смерть моего говорили, что выпьют брют.

Только что они сделали, глупые, и кому? —

Мой стоит за правду. А Мой высветляет тьму.

…На посту хирурги, и пуст на Голгофе крест.

Если Бог не выдал – свинья ни за что не съест.

«Христос воскрес, и ты воскреснешь…»

Христос воскрес, и ты воскреснешь,

Свой китель рваный отряхнёшь

И вдаль, с молитвой или песней,

По пояс в вечности пойдёшь.

Конечно, жаль жену и маму,

«Отчизны горькой сладок дым»…

Но жизнь твою, как телеграмму,

На стол положат перед Ним.

«Это будет таран. Это будет ва-банк…»

«Это будет таран… это будет ва-банк,

это будут два самолёта…»

М. Симоньян

Это будет таран. Это будет ва-банк.

Это будут два самолёта

По смертельной дуге… Это взорванный танк,

Мертвецов восстающая рота.

Это будет за вас. Это будет за всех,

Кто, как чистое русское слово,

Над страною звучит; кто взвивается вверх

Из безвременья снова и снова.

И когда «гастролёры» венчают врага

С чёрной девой в пустом капюшоне —

Снова едет душа моя через снега

К Воскресению в общем вагоне.

«В него – бросают гранаты…»

Солдату,

выкидывавшему из окопа гранаты,

посвящается

В него – бросают гранаты,

И дроны кружатся роем,

А он – родился солдатом,

И если умрёт – героем.

Он, если умрёт, – воскреснет,

Пойдёт по стране с улыбкой

И станет счастливой песней,

Гармошкой губной иль скрипкой.

Он вечно был где-то рядом,

То там, а то здесь всплывал он…

Ты помнишь, как в сорок пятом

Салютов гремел он шквалом?

И раньше, когда пылала

Москва, отступали наши —

Французу под дых давал он

И бил его в рукопашной.

Он с Мининым и Пожарским

Поляка гнал из столицы;

И не помышлял о баварском,

Когда наступали фрицы.

Его победить – задача

Из тех, что невыполнимы;

Его провожают – плача!

Такие, как он, – любимы!

Бросают в него гранаты,

И дроны кружатся роем,

А он – родился солдатом

И вечно живёт – героем!

«Уходишь на войну? – Мне надо…»

– Уходишь на войну? – Мне надо.

Там брат мой гибнет на войне.

Стоит небесная прохлада

На свет в распахнутом окне.

И пьёт её крылатый странник,

Сложив на землю меч и щит.

И я вовек не буду ранен

Или тем более убит.

Рыба-кит

Я рыба-кит. Я вынырнула там,

Где Бог громил своих и чужеродцев.

Надрывно в поле плакала арта,

И в бурый снег ложились полководцы.

Меж пуль сновали ангелы, кто с чем:

С мечом, с оглоблей, с ядерной дубиной.

Мир перепрошивался насовсем,

Блевала Русь смердящей Украиной.

Трещала навь, искрило вещество

Моей страны, изъеденной проказой.

Но шёл великий Лекарь СВО,

Сбивал замки и отдавал приказы.

Взрывной волной распространялся свет,

И новый мир маячил у порога…

Я рыба-кит, что значит – зет-поэт,

За этим всем почувствовавший Бога.

«Вот так становится понятно…»

Вот так становится понятно,

Когда присядешь закурить,

Что смерть не так уж необъятна,

Как мы привыкли говорить.

И тот, на ком рюкзак, разгрузка,

Бронежилет и пулемёт —

Сквозь толщу смерти тропкой узкой

В своё бессмертие идёт.

Александр Пелевин

«Покидает Россию Алла Борисовна Пугачёва…»

Покидает Россию Алла Борисовна Пугачёва.

Потом покидает опять, потом покидает снова,

И снова, и снова, такие дела, времена такие,

Кажется, ей просто нравится постоянно покидать Россию,

Но манит и манит Россия обратно, такая она чертовка,

Хоть и там, где был летовский праздник,