Жаркое лето сорок первого - Рыжий

Первые же выстрелы из винтовок достали своей цели – шедший вторым легковой автомобиль вильнул и остановился прямо посреди дороги. Из него тут же выбрались две фигурки в чужой форме и бросились к спасительному кювету.

А вот грузовику повезло больше – с первыми же выстрелами водитель «полуторки» нажал на тормоза и остановил автомобиль прямо на дороге. Тут же откинулся кузов и из него начали выгружаться солдаты в чужой форме. Первое, на что обратил внимание лейтенант, кажется, они были одеты в камуфлированные куртки.

Несмотря на неожиданную атаку, немцы не растерялись, тут же начали занимать позиции и вести ответный огонь. Через несколько секунд откуда-то со стороны грузовика заговорил немецкий ручной пулемёт. Первая пулемётная очередь немецкого расчёта хотя и ушла куда-то в небеса, но заставила красноармейцев вжаться в землю – дураков подставляться под немецкие пули не было.

«Пятнистые» же, видимо, оказались солдатами крайне умелыми – во всяком случае они достаточно быстро спрятались за укрытиями и открыли ответный огонь из всего наличного вооружения.

Красноармейцы стали стрелять всё реже, один лишь пулемётчик бил, не экономя патронов.

Лейтенанту стало сильно страшно. Но был это не животный, а контролируемый, здоровый страх, заставлявший действовать осторожнее и внимательнее присматриваться к окружению. Именно из-за этого страха Павел Иванович заметил, как по полю, под прикрытием подавляющего огня, сразу несколько немцев, низко пригибаясь, предприняли попытку обойти пулемётчиков справа. По логике было понятно, что слева противник предпринимает точно такую же попытку – обойти с фланга и сблизиться.

Их всего четверо, пусть есть четыре винтовки и пулемёт, но их четверо! Очень сложно пусть и небольшую, но все-таки лесопосадку таким количеством бойцов.

-Я влево, ты вправо! – Отдал лейтенант команду одному из пулемётчиков. – Они нас попытаются с флангов обойти! Всех мы их не перестреляем, но задержать должны!

Боец понятливо кивнул…

Немца Павел Иванович увидел случайно. И, если честно сказать, он даже не сразу понял, что увидел немца, приняв того вначале из-за маскировочной куртки с пучками травы и какими-то ветками за куст. Только неосторожное движение и едва заметный лязг оружия позволил лейтенанту понять – вот он, немец.

Вскинув винтовку, парень нажал на спуск.

Раздался выстрел. Через долю секунды – вскрик. А ещё через долю секунды, завалившийся на бок лейтенант, старался переползти под прикрытие ствола ближайшего дерева, причем пытался это сделать так, чтобы немецкий автоматчик, в этот момент нервно строчивший из своего автомата в то самое место, где совсем недавно был Павел Иванович, не смог его заметить!

Судя по тому, что через несколько секунд в полуметре от лейтенанта приземлилась граната на длинной ручке – немцы его заметили. Недолго думая, Павел Иванович перекатился в сторону и спрятался за какой-то корягой. Раздался взрыв, во все стороны полетели комья земли и осколки. Кажется, что-то чиркнуло его по сапогу.

Недолго думая, лейтенант вынул из кармана гранату Ф-1, и, приготовив её к бою, бросил в ту сторону, откуда совсем недавно прилетела немецкая «колотушка».

-Granate! – Послышался крик на немецком и через три секунды раздался взрыв.

Снова комья, осколки. Ф-1 – граната хорошая, тяжелая, оборонительная. И осколков много даёт. В коротком радиусе траву стрижёт (как говорил инструктор в училище), а одиночные осколки способны отлететь на расстояние до полутора-двух сотен метров. Вот один из таких осколков и чиркнул лейтенанта по самому неприятному, мягкому месту!

Лейтенант вскрикнул и тут же, в ствол стоявшего рядом дерева впилось несколько пуль, выпущенных немецким автоматчиком.

Павел Иванович перехватил винтовку, и, чуть сдвинувшись в сторону, открыл огонь примерно в том направлении, откуда стрелял автоматчик противника.

С той стороны, куда лейтенант послал одного из бойцов, тоже начали рваться гранаты. Причём достаточно густо. Вначале одна, а следом за ней, с разницей в несколько секунд, ещё три. Причём рвались только немецкие гранаты – Павел Иванович это смог определить по раздавшимся хлопкам, у советских «лимонок», которые были отбиты у тех же полицаев, звук совсем другой, более тяжелый.

Сделав ещё один выстрел в сторону немцев, лейтенант перекатился в сторону…

Глава 14

Каждую секунду бой разгорался всё больше и больше: строчили пулемёты и автоматы, хлестко, словно плётки били винтовки, рвались гранаты. В какой-то момент мне даже показалось, что я слышу крики – но это вряд ли, небольшая лесопосадка, где засели наши пулемётчики, должна была скрыть этот шум.

-Отпускай! – Коротко приказала мне девушка и я с заметным облегчением отстранился от Артёма. К этому моменту на крышке из-под котелка, услужливо подставленной одним из бойцов, опасливо посматривающих в сторону идущего боя, лежала та самая пуля, которую только что вытащили из моего лучшего друга и боевого товарища.

Пока я отмывал руки, девушка достаточно быстро, прополоскав обычную нитку в спирте, самой простой швейной иглой начала накладывать швы.

К моему горлу подкатил ком. Ещё чуть-чуть и меня точно вырвет. Сам не знаю, как держался столько времени?

К счастью, операция закончилась. Артём был в сознании, старался сдерживаться, чтобы не стонать. Мне даже показалось, что он так сильно сжал зубы, что они у него скрипели. Бойцы выглядели бледно, да и я, думаю, со стороны выглядел не лучше. Но меня не вывернуло, хотя я несколько раз с трудом сдерживал себя – и это уже неплохо.

Но лучше всего, что Владлена Игоревна вынесла свой вердикт:

-Жить будет. Жизненно важные органы не задеты. Пулю мы удачно достали. Осложнений не было. Сейчас раненому нужен покой.

Я нервно засмеялся – какой ко всем чертям покой? В каких-то нескольких сотнях метрах от нас идёт настоящий бой! Сколько там немцев – хрен его знает! Есть ли у наших потери – хрен его знает. Какая обстановка на поле боя – хрен его знает! Что делать – хрен его знает! На все вопросы у меня ответ один – хрен его знает!

Неожиданно Артём расслабился – девушка как раз перевязывала старшего лейтенанта. Он, конечно, несколько раз негромко застонал, но в целом, как мне показалось, выглядел неплохо. Несмотря на ранение. И вообще, это, похоже, я психанул – не доводилось мне ещё видеть раненых друзей!

Хотя… Нет. Друзей – точно не видел. Красноармейцев – да. Но не друзей. И тем паче, никогда не видел, как твой лучший друг получает ранение. Никому не пожелаю. Поэтому и перепугался.

Артём же, несмотря на бой,