Дочь друга - Мария Зайцева

рядом с ней прыгает? Что еще за новости? Надо проверить… И прошерстить. Просто потому, что нечего такой молоденькой девочке без присмотра быть…

Ага, Лазарь, конечно. Именно поэтому… Медаль себе на шею повесь, за помощь ближнему своему. Бескорыстную, мать твою.

– Она чего-то устала сегодня, – продолжает Матвей, – домой отправилась. Я ей говорил, что отвезу, но она отказалась. Вечером загляну, пиццу пожрем с ней, кино глянем…

Он еще что-то говорит, а я киваю, делая вид, что слушаю, а на самом деле, обдумывая, что случилось с Лизой. Почему ушла? Бой мой не понравился? Меня избегает?

Поняла, что я в зале, и решила не пересекаться?

Это правильно…

Да?

– Ну ладно, я работать пошел, бывай, брат, – говорю я Матвею, пожимаю руку, перекидываюсь еще парой слов с Иванычем, с Волком, затем иду в кабинет.

Надо бы в душ, но я решаю сначала проверить телефон, а заодно по камерам глянуть, когда Лиза ушла. И видела ли она мой бой.

Почему-то мне хочется, чтоб видела.

В кабинете иду к столу, не включая свет. На улице уже вечереет, но солнце еще высоко.

Секретарша ушла домой, в моем крыле никого. Сейчас гляну телефон, камеры… В душ, и домой, наверно.

Спать.

Простые физиологические радости.

Сегодня, завтра, послезавтра…

Так время и пройдет.

Не зря же говорят, что оно лечит.

Мое помешательство явно временное, оно закончится. Должно же, да?

Хорошо, что Лиза тоже так думает.

Вон, ушла, не стала глаза мозолить, душу мне рвать… И правильно. Вот только горько отчего-то…

Когда же ты успел так впереться, Лазарь?

В самом темном углу моего кабинета, в мягкой зоне, неожиданно ощущаю шевеление.

Резко разворачиваюсь и замираю…

Не моргаю даже, смотрю, смотрю…

И выдыхаю, прощаясь со всеми правильными, такими взрослыми, взвешенными мыслями.

Так мощный столетний дуб прощается со своими корнями под напором юного, бешеного в своей силе и безбашенности урагана…

Не устоять ему.

И мне не устоять.

Финиш, приплыл ты, Лазарь.

Глава 26. Финиш

Лиза сидит и смотрит на меня. Молча. И теперь не двигается даже.

Шуршание, которое и заставило меня обернуться – это, скорее всего, она просто ногу на ногу положила.

И сидит, смелая такая, подбородок подняла, взгляд мой встречает откровенно. Нагло даже.

Она в тех же самых спортивках, что была в зале. И голые ноги, гладкие, мускулистые, загорелые. Приходится моргать, чтоб с усилием суметь перевести взгляд.

На грудь в розовом топе.

Шея, нежная. Сейчас не закрыта воротом спортивки, и видны на ней пятна. Следы мои.

В глазах темнеет.

Мелкий дьяволенок… Сама не понимает, что делает со мной. И не поймет никогда. И хорошо.

Провожу ладонью по волосам, еще влажным после боя. Черт… Я же, наверно, воняю, как кабан в гоне.

И мокрый весь.

Надо уйти.

– Знаешь, я устала, – Лиза, как всегда, не собирается меня щадить и бросается сразу в бой.

– Вот как? – тупой вопрос про “что ты тут делаешь”, уже сформированный в башке, исчезает за ненадобностью.

Отступаю назад, упираюсь бедрами в рабочий стол, складываю руки на груди.

Лиза наблюдает за моими перемещениями, и зрачки ее в полумраке кажутся огромными. Облизывает губы, сглатывает…

И лишь в этот момент до меня доходит: она меня хочет!

Она пришла сюда не отношения выяснять и не выделываться, хотя я и не думал, что она к такому способна. Слишком прямолинейная и открытая.

Она пришла…

У нее вообще другая цель.

И от осознания, что это за цель, меня торкает в голову. И не только в голову.

Непроизвольно переступаю, чтоб хоть как-то скрыть реакцию тела, стыдную для меня в такой ситуации. Взрослый мужик потому что, а на ее провокации ведусь, как малолетка.

Или это не провокации?

В голове моей, несмотря на приход крови к нижней башке, все же какие-то мысли вертятся, правда, разрозненные и тупые.

И нормально поддерживать разговор не получается.

А вот у Лизы все получается.

– Да, – кивает она, – знаешь… Мне пофиг на то, что у тебя кто-то был. И что еще кто-то будет… Потом. Я хочу быть в “сейчас”.

– Лиза… – выдыхаю я, поражаясь ее смелости и открытости. Она реально нечто.

– Знаешь… – она меняет позу, легко, мягко, словно кошечка, перетекает из одного положения в другое, – иногда возраст – это хорошо. Но иногда… Ты боишься?

– Я? – рехнулась девочка…

– Боишься, – она встает и идет ко мне. Спокойно, легко, не так, как двигается женщина, желающая соблазнить, настроенная на это. Нет, она совершенно естественна, не играет.

Просто делает то, что хочет.

И у меня нет сил ей противостоять.

Любой бабе, пробравшейся в мой кабинет и попытавшейся провернуть тупейшую сцену из какого-нибудь фильма для взрослых, я бы легко дал отворот поворот. Потому что терпеть не могу манипуляции.

Но проблема в том, что Лиза вообще не манипулирует.

Она просто делает то, что считает нужным. Идет к цели кратчайшим путем.

И доходит.

Становится прямо напротив, на таком расстоянии, что я, при желании, легко мог бы ее достать. Схватить. Вцепиться в эти хрупкие с виду плечи. Добраться, наконец, до пухлого влажного рта…

Ч-черт…

Надеюсь, она не слышит скрип моих зубов.

Лиза ниже меня, сильно ниже. Без каблуков, в простых беговых кроссовках.

И взгляд ее, снизу вверх – самое жесткое искушение на свете.

– Не бойся, дядя Сережа, – чуть усмехнувшись, говорит она, – я тебя просто поцелую…

Твою… мать…

– Я тебя просто поцелую… – повторяет она, – так хочется… Разрешишь, дядя Сережа?

Мелкая засранка…

Ее “дядя Сережа” еще…

Мои мысли