Малышка от отца жениха - Анна Лапина

не хочу ему сделать больно, — продолжаю дальше исповедоваться. — Поэтому не брошу. Пока он сам этого не захочет. Я должна ему за всё то, что он сделал для нас с Элей. Ты, вероятнее всего, этого не понимаешь, но он стал для нас с дочерью всем за эти несколько месяцев.

— Это глупо!

— Это правильно! — восклицаю и отхожу, вытирая слёзы. — Для меня правильно!

— Хорошо, — кивает он. — Я буду ждать.

— А это уже глупо! — хмыкаю. — Ждать меня — глупо.

— Это правильно. Для меня, — отзеркаливает и делает шаг ко мне в попытке вновь обнять.

Уворачиваюсь от объятий и мотаю головой, прося больше этого не делать. Не прощаясь и ничего больше ему не говоря, возвращаюсь в палату. Дочь всё так же мирно спит в кроватке. А меня колотит.

Я его люблю… Матвея.

Но разве я могу? Он так ужасен, а моё сердце его любит! За что? Почему?

Почему его? Почему не Олега?

— Маш, ты готова? — Стефи аккуратно заходит ко мне.

— К чему? — поднимаю на неё заплаканные глаза и не сразу понимаю, что она делает в моей палате.

— К Антону, — растерянно отвечает. — Ты чего плачешь? — идёт ко мне.

— Стефи, как быть, когда любишь одного, а быть хочешь с другим? — спрашиваю её.

— Ну и вопросики, — шепчет и опускается рядом.

— Забудь! Просто плохо на душе.

— Маш, я тебя понимаю, — толкает легко в плечо. — Но у меня всё ещё хуже. Я ни с кем сойтись не могу из-за Нади. Я боюсь, что мои мужчины её не примут. И всех отвергаю, — вздыхает. — У тебя хоть выбор есть. И, как понимаю, запуталась ты между Олегом и Матвеем?

— Да.

— Ну… я не знаю, кого ты любишь и с кем хочешь быть, — рассуждает она. — Но скажу так: Олег — лучший вариант. Он так детей любит! Так о них заботится и словно бы с ними на одной волне, что я была бы с ним. Матвей же… ну не мой типаж. Пасмурный. Взрослый. Мрачный. Ну совсем не вариант для жизни, мне кажется. Мужчина должен быть весёлый хоть иногда. Иначе не жизнь, а драма будет всегда.

— Думаешь, Олег?

— Однозначно!

Глава 12

Матвей

— Пап, ты не спишь? — Олег заходит ко мне перед сном. — Поговорить хочу, — произносит и делает шаг в комнату.

— Ну проходи, — указываю ему на кровать, продолжая ковыряться в ящике с таблетками и проверяя, какие заканчиваются. — Что-то случилось? — спрашиваю, закинув вечернюю дозу поддерживающих препаратов и запив их водой.

— Даже не знаю, как сказать, — садится и смотрит вперёд. — Есть то, что мучает меня. И я бы не обращался к тебе за советом, потому как ситуация у нас запутанная, но больше не с кем мне это обсудить.

— Пугаешь, — вздыхаю и опускаюсь рядом. — Говори. Помогу, чем смогу.

— Я никогда от тебя ничего не скрывал, — начинает он так, будто уже заранее нашкодничал. — Ты же знаешь меня. Но есть то, что я боялся тебе сказать.

— Что именно?

— В общем, я тебя не слушал, — выпаливает и вздыхает. — Пропускал осмотры. И, в общем, мне диагноз поставили. Бесплодие, — шокирует своими словами. — Ещё год назад они пытались что-то выловить. Живчиков. Но хватило на чуть-чуть. На маленькую порцию попыток.

— Олег… шутишь?

— Я не могу иметь детей, пап, — повторяет он и хмурится недовольно. — Я уже сделал четыре попытки ЭКО суррогатным матерям, и все оказались провальными! Разных женщин даже пробовал. Но пропали все четыре попытки! Есть ещё одна попытка, но я больше чем уверен, что она тоже будет провальной.

— То есть ты об этом знаешь уже больше года — и мне ни словом? — интересуюсь, обвиняя его в скрытности.

Хотя, как говорится, яблоко от яблони недалеко упало.

— А что бы ты сделал? По врачам таскать стал? — возмущённо восклицает.

— А сейчас ты мне это зачем рассказываешь? Думаешь, сейчас по врачам таскать не буду?

— Совет нужен потому что, — надувается он, как шарик, но быстро собирается. — Я долго думал о себе и о Маше. Эля больна. Я детей иметь не могу. Маша захочет ещё ребёнка. Здорового. Я боюсь, что она меня бросит из-за моего недостатка. И я должен принять решение: бросить её и дать шанс другому мужчине подарить ей желанного ребёнка или быть с ней и позволить сделать ЭКО от анонимного донора?

— Ты правда хочешь моего совета? — с сомнением спрашиваю его. Оглядываю его с ног до головы. Вроде трезв.

— Да, — кивает. — Но как отца, а не как бывшего Маши.

— Как отец и сторонний наблюдатель за вашими отношениями, я бы дал совет тебе попробовать использовать последний шанс, но если не выйдет, то стороннего донора использовать, — говорю честно и бесстрашно. — .А расставаться из-за того, что у тебя что-то не так — не стоит. Представь, твоя мама бы бросила меня, если бы я моргал чаще других? Да, глупый пример. Но изменить себя — ты не можешь. Это внутри твоего организма. Твоя неприятная особенность. Ты не можешь изменить своей физиологии, Олег.

— А как бывший Маши? — кидает тихо и неуверенно. — Что бы ты мне посоветовал?

— Как её бывший, я с тобой даже говорить не хочу, — признаюсь ему. — Я уже подарил ей одного больного ребёнка и хотел бы для неё счастья с мужчиной и с ещё одним здоровым ребёнком.

И пусть любой из двух предложенных вариантов причиняет мне боль, я правда желаю ей этого.

— Пап, а ты её любил? — вопрос прилетает неожиданно. И я хотел соврать, но не когда он так смотрит на меня.

— Да, — отвечаю.

— А сейчас? — спрашивает, и я отвожу взгляд. — Честно скажи. Любишь её сейчас? От этого не изменится моё решение переехать к тебе, если Маша согласится. Просто я должен знать!

— Люблю, — коротко чеканю, и сердце от одного этого слова готово остановиться.

— А чего бросил тогда? — задаёт вопрос, не ревнуя и не злясь. — Просто я смотрю на Машу. Она ведь золото, а не девушка! Я таких, как она, не встречал! И просто не понимаю тебя. Ты мне говоришь не бросать её из-за моей проблемы, но ты-то её бросил. И я совсем не понимаю твоей логики. Я думал, что ты скажешь дать ей шанс найти другого человека, но ты совершенно другое говоришь.

— Я дурак, Олег, — хмыкаю без стеснения. — Я думал, что смогу её забыть. Что просто увлёкся. А бежал, потому что думал, что так исправлю ситуацию. Не хотел ей вконец жизнь испортить больным мужем и таким же ребёнком.

— А если