Творчество - Павел Владимирович Виноградов

нечистью, и другие подобные книги. Но у всех этих видов боевика есть одна общая черта — это приключенческие сюжеты, рассчитанные на любителей «остренького», на тех, кому нравится экшен. С идеологической точки зрения боевики никак не окрашены.

И если говорить о российской фантастической литературе в целом, то она сейчас тоже не идеологична, подавляющее большинство авторов не поднимают в своих книгах ни политических, ни философских вопросов. «Идейных» фантастов сейчас намного меньше. Тем не менее они всё-таки есть: ещё с советских времён существуют два крыла фантастов, либеральное и консервативное. Их представители постоянно дискутируют друг с другом, иногда довольно бурно, так что порой складывается впечатление, что их больше, чем тех, кто пишет «нейтральные» произведения.

Проследить, как фантасты, придерживающиеся разных взглядов, полемизировали друг с другом, можно по их книгам. Особенно наглядно это показывают романы, написанные в жанрах утопии и антиутопии. Эти жанры были популярны и в советское время, у мэтров нашей фантастики, а потом — в последние годы перед перестройкой, когда следующее поколение фантастов стало полемизировать с мэтрами. И сейчас, судя по тому, что пишут молодые авторы, участвующие в «Бастионе» и других подобных мероприятиях и публикующиеся в сборниках, посвящённых разным злободневным темам, таких как «Либеральный апокалипсис», интерес к антиутопиям и утопиям опять возрождается.

Почти во всех утопиях и антиутопиях так или иначе затрагивались вопросы семьи — её важности или, наоборот, ненужности, её места в обществе. И отношение авторов к семье и её значению с течением времени менялось особенно резко. Первые утопии, созданные в 50–60-е годы прошлого века братьями Стругацкими и Иваном Ефремовым, описывали мир, где семьи в обычном понимании этого слова практически отсутствуют. Дети там не живут с родителями: чуть ли не с первых дней жизни отправляются в интернаты и воспитывают их учителя, а родственники могут лишь изредка встречаться с ними. Самые прогрессивные фантасты тех лет считали, что влияние родителей только вредит детям, поэтому его надо свести к минимуму.

Позже, в середине 1980-х годов, с этой идеей начали спорить фантасты-консерваторы. Первым против неё выступил Эдуард Геворкян в рассказе «Прощай, сентябрь!», где показано, что дети, воспитанные без родительской любви, во взрослом возрасте сами оказываются не способными на любовь и создание семейных отношений с противоположным полом. Позже, в 1990-е, к этой полемике с мэтрами подключился и Сергей Лукьяненко: в его дилогии «Звёзды — холодные игрушки» и «Звёздная тень» лишение детей семьи осуждается ещё более резко.

В наше время, в связи с тем, что действия ювенальной юстиции становятся всё более угрожающими, эта тема снова привлекает внимание многих фантастов. Теперь её можно назвать одной из центральных в полемике либералов и консерваторов. И как показывают работы, поданные на наши конкурсы, большинство неравнодушных к этой проблеме молодых писателей выступают за необходимость семьи и родительской любви.

2014

Писатели

Патриот человечества: парадоксы Хайнлайна

В этот день тридцать лет назад умер великий американский писатель-фантаст Роберт Энсон Хайнлайн.

«Писательства не обязательно надо стыдиться. Занимайтесь им за закрытыми дверями — и вымойте потом руки», — говорил человек, которого называли «деканом писателей-фантастов».

Это высказывание цинично лишь на первый взгляд. А на второй — так может сказать любой писатель, знающий, что его работа дело неблагодарное, порой вызывающее стыд, но лично для писателя неизбежное, как некое естественное отправление. Сказать-то может, но, скорее всего, не скажет. Ибо чтобы честно сказать такое, нужно быть Робертом Энсоном Хайнлайном, никогда не смущавшимся перед необходимостью высказать то, что он полагал истиной — как бы кто к этому не отнесся.

Заметьте еще, что сказал это человек, ставший первым в США писателем-фантастом, полностью жившим со своего труда. Так что профессионалу виднее. Тем более, профессионалу такого уровня — ярчайшей звезде в плеяде, явившейся благодаря Джону Кэмпбеллу, отцу Золотого века фантастики, редактору знаменитого журнала Astounding.

Из созвездия открытых им имен часто выделяют «Большую тройку»: Артур Кларк, Айзек Азимов и — Хайнлайн. При этом два первых признавали третьего величайшим из них.

— Роберт Энсон Хайнлайн — один из лидеров мировой научной фантастики, или, как сейчас модно говорить, мэтр. Его мастерство переоценить невозможно, а вклад в фантастику в целом огромен. Мало найдётся фигур, по значимости сравнимых с мистером Хайнлайном. Современному читателю наверняка первой на ум придет роман, по которому Паулем Верховеном был снят знаменитый «Звездный десант». Однако Роберт Энсон — автор еще великого множества историй, — говорит писатель Григорий Неделько.

И дело даже не в объеме написанного и не в ожерелье престижных литературных премий. Хайнлайн оказал такое влияние на современную фантастику, какого, кажется, не оказал никто. Можно сказать, вся блестящая англо-американская, а шире — вся западная, а еще шире — и вся мировая фантастика вышли из него, как русская литература из гоголевской «Шинели».

К слову, о русской литературе, точнее, о русской фантастике. Казалось бы, Хайнлайн повлиял на нее минимально. Ведь, скажем, широкий читатель в СССР из упомянутой «Большой тройки» прекрасно знал Кларка и Азимова, а о Хайнлайне имел весьма отдаленное представление. Потому что, побывав в СССР, Роберт Энсон вернулся оттуда убежденным антикоммунистом, и, как у него водилось, нисколько эту свою позицию не скрывал. Ну и в результате был в СССР непубликуемым автором. Однако братья Стругацкие, повлиявшие на российскую фантастику примерно так же, как Хайнлайн на западную, читали его в оригинале. И через них его творчество воздействовало на его коллег за «железным занавесом».

Если говорить о его конкретном вкладе в жанр, за что там ни схватишься — везде он. Первый роман о пришельцах-паразитах — он. Окончательное оформление столь популярного сегодня постапокалипсиса, причем, нескольких его разновидностей — он. Космические авантюристы — он. Звездные войны — он… Легче вспомнить, в каком поджанре фантастики Хайнлайн не первенствовал. Даже фэнтези писал.

— Возможно, он единственный из авторов, кому удалось сочетать в своих произведениях в нужных пропорциях фантастичность, психологизм и приключения. За что он повсеместно любим читателями самых разных возрастов: от взрывных подростков до убеленных сединами мудрецов, — говорит Григорий Неделько.

Во многом, конечно, этакое разнообразие было продиктовано насущными нуждами. Например, непревзойденным мастером юношеской приключенческой фантастики Хайнлайн стал не по своей воле. Просто, когда он наконец нашел постоянного издателя для крупных вещей, тот выделил ему именно линейку молодежной фантастики. Вот и родились «Будет скафандр — будут и путешествия», «Гражданин Галактики», «Тоннель в небе» и другие шедевры.

Все его биографии с его же слов сообщают, что писать он начал ради денег. Ну, не получилась военная