Матрона Московская - Ирина Ордынская

В 1940 году присоединение Бессарабии, Прибалтики, Западной Белоруссии и Западной Украины.

Глава 6

Великая Отечественная война. Жизнь во время войны. Семья Ждановых. «Невидимая на фронтах» молитвенница. Миф о встрече блаженной со Сталиным. Чудеса и пророчества в военные годы

Несмотря на настойчивые предупреждения Матроны, которая заранее всем говорила о том, что скоро начнётся большая, страшная война, для людей, даже близких к блаженной, как и для всей страны, нападение Германии стало полной неожиданностью. Близкие Матроне люди будто не слышали её предупреждений. Или не верили им.

В первые дни и месяцы войны люди были сильно испуганы, растеряны. Армия отступала, сдавая один город за другим, что вызывало непонимание у простых граждан. В Москве у многих людей началась паника, не в лучшем состоянии оказались и большинство руководителей. Никто не понимал, что происходит и чем всё закончится. Видя, что враг рвётся к столице, каждый москвич сам для себя решал, что ему делать дальше, как поступить в этот тяжёлый момент. Большая часть молодых мужчин уходила на фронт, другие эвакуировались с заводами на восток. Кто мог по возрасту и по силам, записывались в ополчение, иные отправлялись рыть окопы. Матери бросились спасать детей, увозя их, как им казалось, из ставшей очень опасной столицы. Москва опустела, обезлюдела, закрывались предприятия и учреждения.

Однако Матрона не разделяла всеобщего панического настроения. Она вела ровно такой же образ жизни, как и до войны. Молилась, принимала посетителей, теперь чрезвычайно испуганных, неуверенных в завтрашнем дне, умолявших её посоветовать, как им поступить. Главным для многих москвичей в тот момент стал вопрос: уезжать или нет из столицы?

Успокаивая переполненных тревогой людей, блаженная уверяла их, что Москву немцы не возьмут, наши её отстоят и со временем в столице станет лучше, чем во многих других местах. И гораздо безопаснее, чем в эшелонах, которые шли на восток под немецкими бомбёжками, или в небольших деревнях европейской части России, многие из которых оказывались на линии фронта или близко к нему. Отговаривала она и от жизни в эвакуации, часто голодной, на чужих квартирах, полной бед и лишений. Те, кто прислушался к советам Матроны, никогда об этом не жалели. А вот ослушавшиеся блаженную позднее много раз каялись, что поступили по своей воле, потому что хлебнули горя в военные годы.

Так, по воспоминаниям З. В. Ждановой, её сестра вместе с тремя детьми, матерью и свекровью собралась уехать в эвакуацию, но перед этим решила посоветоваться с Матроной – стоит ли это делать? Блаженная ей ответила: «Никуда не уезжай. А кто поедет, увидит большие муки». Женщина послушалась и никогда об этом не пожалела. А вот другая женщина – землячка Матроны – совета у неё попросила, но сделала по-своему, не послушала блаженную, а поступила так, как ей велел муж-полковник, который решил, что жене и сыну будет безопаснее в Себино, в небольшом селе, расположенном далеко от железной дороги. Женщина с ребёнком уехала в Себино, где они чуть не погибли, когда село занял карательный отряд немцев. Кто знает, сколько раз землячка Матроны пожалела о своём «непослушании».

Так случилось и с внучатой племянницей Матроны – А. Д. Прохоровой, которая тоже жалела, что не послушалась блаженную тётю, не осталась в Москве, а уехала в начале войны в Себино: «Когда война началась, я собралась в Себино. Взяла билет и перед отъездом зашла к Матроне. „Я еду домой“. – „Нет, ты домой не езди“. – „А я уже билет взяла“. – „А кто тебе разрешил?“ – „Я боюсь, тут бомбёжки“. – „Там еще хуже будет“. Я упрямая была, не слушалась. А Матрона говорит: „Ну, потужишь и обратно приедешь“». Блаженная Матрона оказалась права, в войну Себино очень пострадало, многие дома были разрушены (из 150 домой осталось едва ли 30, остальные сгорели), жители натерпелись бед.

Многие земляки Матроны после революции переезжали не только в Москву и ближайшие с Себино городки, но и в Тулу. Когда началась война, туляки волновались: возьмут ли фашисты Тулу? Матрона их успокаивала. Прасковья Кузьминична из Епифани вспоминала: «Когда началась война – немец тут быстро подошел – Матрона передала всем людям, что в Тулу немец не придет: „Не бойтесь, в Туле он не будет“». Действительно, в Тулу фашисты не вошли, а вот в Епифанском районе Тульской области хозяйничали 18 дней. Красная армия выбила их из этого района 13 декабря. И только на один день немецкий карательный отряд занял Себино – 4 декабря. Однако немцы успели за это время сжечь большую часть села, жителей собирались казнить, спасло их чудо – немцы вынуждены были срочно, в панике отступить, хотя всё было готово для расстрела мирных себинцев, в том числе детей.

С самого начала войны Матрона свои молитвы отдавала русским воинам, которые сражались на фронте. Просила Господа им помочь, защитить их. «Когда началась война, матушка просила всех приходящих к ней приносить ивовые ветки, она их ломала на палочки одинаковой длины, очищала от коры и молилась. Пальчики были все в ранках. Часто говорила, что бывает невидимо на фронтах, помогает» (из воспоминаний Александры Антоновны Гуськовой).

Что означали эти молитвы блаженной над её израненными в кровь руками? Что означали эти ивовые веточки? Она брала на себя чужую боль? Закрывала воинов невидимой стеной? Оплакивала погибших? Помогала лечить раненых? Посылала духовную поддержку героям, бившимся с сильным, самоуверенным врагом? Матрона никому не объяснила, зачем именно ей нужны ивовые ветки, но все знали, что когда она склоняется над ними, то она уже не рядом, а душой отправилась куда-то туда, в окопы, в госпитали, в гущу боёв.

В 1941–1942 годах Москва стала прифронтовым городом. Жители страдали от холода, от голода, от неустроенности – работы у многих не было, большинство предприятий были закрыты. Каждый горожанин выживал как мог. Матрона, которая полностью зависела от других людей, вместе со всем городом переносила общее горе войны, но ей, бездомному инвалиду, было сложнее, чем другим. Бездомность становилась для неё совсем тяжкой, теперь люди сами трудно жили, да и законы военного времени были такими строгими, что поселить человека без прописки становилось смертельно опасно.

Какое-то время блаженная гостила в Сергиевом Посаде у родственников, но и там стало небезопасно. В конце концов её перевезли в фанерный домик в Сокольниках. Там она могла жить с хожалкой, никого не подвергая угрозе наказания, потому что этот домик пустовал. Однако жизнь в нём была суровой, неустроенной. Маленький, с тонкими стенами