Развод. Высекая из сердца - Анастасия Дмитриевна Петрова

Она, удовлетворенная ответом, оглядывается в комнате, которая раньше была моим, закрытым от чужих, миром.

— Не хочешь поиграть, па?

Посылаю теплую улыбку и киваю.

— Выбирай во что… — она тут же скачет на выход из комнаты: — Но не куклы, да, ведь?

— Ты будешь Кеном, пап, — смеётся малышка, а я театрально закатываю глаза.

Хорошо внутри. Рядом с ними будто снова дышу.

— Папа, а может быть я пока с гипсом…у тебя поживу? — осторожно спрашивает, останавливаясь у двери, а я прищуриваюсь.

— У тебя все хорошо? — подхожу ближе к ней, а Арина опускает взгляд.

— Да, просто…мне тебя не хватает, — озвучивает краснея.

А я, честно сказать, уверен, что жена будет против… Дарина будет против.

— Малыш, это нужно обсудить с мамой, и у меня сейчас…

— Проблемы? — перебивает, договаривая за меня.

— Можно и так сказать, — я бы назвал это лютой задницей, но ребенку об этом знать не стоит.

— Я могу с тобой в офис ездить, — воодушевленно озвучивает.

Было бы только куда ездить, дочь.

— Я временно не работаю в офисе, Звездочка.

Она тут же хмурится.

— Ты уволился? — вызывает печальный смех своими доводами.

— Ну, мне пришлось закрыть компанию.

Она ошарашено смотрит, а за дверью в коридоре в это время появляется Дарина.

— Как закрыть?! — с ужасом смотрит на меня.

Черт.

— Давай потом, ладно? — спрашиваю, взглядом указываю на дочь.

— Ариша, мы с папой на пять минут.

Дочь кивает и тут же выходит из спальни, двигаясь в сторону своей комнаты.

— Марат, — как только оказываемся наедине, Дарина мечется по комнате: — Что произошло?

— Все нормально, я решу. Тебе нельзя нервничать. — она качает головой, садясь на кровать.

— Марат, я… — поднимает взгляд и поджимает губы: — Мне очень жаль. Там серьезно?

— Нет, это временные трудности, — хотелось бы мне верить.

Но даже если старые заказчики захотят иметь дело после того, как репутация была знатно подпорчена, накоплений, надеюсь, хватит, чтобы запустить новые рейсы. Практически все контракты слетели из-за простоя машин, а таможня до сих пор не дает разрешений на въезд. Якобы, мать его, нет лицензии.

Понятно чьих рук дело, но выкручусь как-нибудь.

— Ты врешь, Марат, — заявляет моя стальная женщина: — Я могу чем-нибудь помочь? Может быть те новые счета, давай снимем с них средства? — вскакивает на ноги.

Мягко улыбаюсь ей, отрицательно качая головой.

— Нет, эти деньги ваши. И это не обсуждается.

Скрещивает руки на груди, обратно садясь.

Недовольная и такая забавная.

— Меня около недели еще не будет, ты уже ходила ко врачу? — хмурюсь, хочу быть с ней рядом, когда можно будет увидеть малыша.

— Эм…— теряется и мне это не нравится: — Была, но мне…

— Что?

— В общем, если делать аборт, то я больше не смогу забеременеть.

Она все еще об этом…

— Дари, — подхожу ближе, присаживаясь на корточки перед ней: — Если тебе страшно, я… — черт, что я: — Если ты позволишь, я буду рядом. Знаю, что ты этого не хочешь, но… Я помогу. Нужно будет, шить научусь, но, пожалуйста, это ведь наш ребенок. И да, я виновен по всем фронтам, должен был поступить иначе. Прости. Но давай постараемся, научимся как-то существовать, как его родители… — поджимаю губы.

Она вовсю плачет, а потом резко обрушивает руки на мои плечи, прижимаясь теснее, и всхлипывает. Обнимаю ее, маленькую, наслаждаясь как больной этим ее проявлениям.

— Я видела в старой квартире презервативы и…— сквозь всхлипы озвучивает, а я отрываюсь от нее, вытирая ей слезы: — Я думала, это ты…

Усмехаюсь, наследил везде, старый ублюдок.

— А это не ты… — и снова пускается в рев.

— Тшшш… Дари, я бы никогда не стал спать с кем-то кроме тебя, — глажу щеки женщины, от которой внутри все замирает.

Она сдерживает рыдания и пронзает меня своими глазами.

— Тогда почему, Марат?! Ну почему?!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 30

Марат

— Ну что, Маратик, обосрался ты? — Берестов заходит ко мне как к себе домой. Я сейчас основался в старой квартире, оказывается Дарина тоже здесь была.

Мне грустно, что она подумала о том… Что я мог здесь с кем-то. Однако, было слишком много улик, которые против меня.

Не знаю, почему я раньше не открыл свой рот и не заговорил. Оберегал их от всего этого.

Но моя Дари не любит тайн и недомолвок. Теперь понимаю, что должен был сразу ей все рассказать. Тогда бы мы избежали всего этого. Но случилось как случилось.

Моя задача теперь все исправить.

Вспоминаю наш разговор, который состоялся ранее. И в груди разливается тепло.

Я, конечно, полный идиот.

Она любит…

Просто по-другому, не так как я, это показывает. Хотел получить от холодной женщины фейерверк из эмоций, а сам погряз в дерьме.

— Леонид, — отступаю назад: — Мне кажется мы все с вами уже обсудили.

— Ну вот правильно, что тебе это только кажется. Кариночка плачет уже несколько дней, не выходит на улицу, не ест, не пьет…

— А мне какое дело до этого? — раздражаюсь.

Меня уже триггерит это чертово имя.

Везде только и слышится имя девки, которую мне навязывают постоянно. И если сначала мне казалось, что она действительно влюбилась и запуталась, поэтому я не сильно ей грубил. То теперь я четко вижу в ней стерву, которая всевозможными способами пытается привязать меня к себе.

И как же я рад, что у меня есть Дарина. Хоть между нами и трудности, но каждый раз я вспоминаю ее глаза, улыбку. И в очередной раз убеждаюсь в том, что выбрал когда-то самую лучшую женщину на свете.

Или это она скорее всего меня выбрала.

Глупо было бы просрать наш брак, но и здесь я преуспел.

Виню себя? Да, сжираю.

И самое страшное постоянно кручу в голове, а что если она выйдет завтра на улицу, встретит другого, на правах свободной женщины, он окутает ее любовью и лаской, а я буду сжирать себя каждый день, умирать от любви к ней и ненавидеть себя.

Так и будет.

Я вообще не представляю своей жизни без нее и без дочери. И да, я действительно пытался вывести на эмоции жену таким гнусным