Лейтенант Шмидт. Герой или авантюрист? (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

набег на немецкий конвой в Норчепингской бухте. В этом бою русские эсминцы впервые в мире применили залповую торпедную стрельбу по площадям. Неприятельский отряд из 20 судов был рассеян, а вспомогательный крейсер “Герман”, два вооруженных траулера и два парохода – потоплены. За боевые отличия и самоотверженность в кампаниях 1914–1916 годов Дмитриев был по праву награжден Георгиевским золотым оружием "За храбрость".

В июле 1916 года капитан 2 ранга Дмитриев 4-й был назначен на должность старшего помощника начальника отдела воздушного плавания Главного управления кораблестроения, а еще через месяц стал первым начальником управления морской авиации морского флота России, т. е. фактически первым командующим ВВС ВМФ России. В это время Дмитриев активно занимается вопросами развития, совершенствования летательных аппаратов морской авиации и обеспечения флотов этими летательными аппаратами. В декабре 1916 года Дмитриев был произведен в капитаны 1 ранга.

После Октябрьской революции 1917 года он продолжил службу в РККФ. В 1918 году Дмитриев руководил подразделениями и частями морской авиации при обороне Петрограда под Оранинбаумом, был начальником Петроградского отделения морской авиации, первым начальником управления морской авиации и воздухоплавания. С 1921 года Дмитриев переходит на преподавательскую работу, став преподавателем военно-морского отдела, а затем старшим преподавателем штурманского отдела в училище командного состава флота (ВВМУ им. Фрунзе). Заметим, что именно Дмитриев являлся любимым преподавателем будущего легендарного наркома Н.Г. Кузнецова, о котором тот с особой теплотой отзывался впоследствии в своих мемуарах. Согласитесь, что уже одного этого достаточно, чтобы об этом человеке и мы вспоминали с теплотой. Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «Ни одно поколение советских моряков курсантов ВВМУ им. Фрунзе и КВВМУ им. Кирова – с благодарностью вспоминает преподавателя навигации контр-адмирала Ивана Николаевича Дмитриева. Он, по существу, сама история советского флота. 50 лет своей жизни наставник отдал службе на кораблях, обучению и воспитанию будущих морских офицеров. Он участвовал в Цусимском сражении, в Гражданскую войну защищал революционный Петроград".

В 1924 году Дмитриев – флотский штурманский офицер штаба начальника особого практического отряда Балтийского моря, а в 1929 году, как штурман, обеспечивает знаменитый переход линейного корабля «Парижская коммуна» и крейсера «Профинтерн» с Балтики на Черное море. Участвовал Дмитриев и в создании Северного флота, в 1933 году руководил переводом на Север первых боевых кораблей будущего флота. В 1939 году за заслуги перед ВМФ Дмитриеву присваивается звание флагман 2 ранга, что соответствовало званию контр-адмирала. В ноябре 1939 года он становится старшим преподавателем кафедры кораблевождения, с апреля 1940 года старший преподавателем кафедры навигации ВВМУ им. Фрунзе. В 1940 года Дмитриеву присваивается звание контр-адмирал. Вообще-то, должность старшего преподавателя ВМУ не являлась адмиральской, а потому и звание флагмана 2 ранга и звание контр-адмирала И.Н. Дмитриев получил, скорее всего, благодаря содействию своего ученика Н.Г. Кузнецова.

Иван Николаевич Дмитриев

По-видимому, именно так молодой нарком решил восстановить с историческую справедливость в отношении своего любимого преподавателя. С 1941 года Дмитриев является доцентом кафедры навигации ВВМУ им. Фрунзе. В июле 1942 года вместе с преподавательским составом и курсантами ВВМУ им. Фрунзе он эвакуируется из блокадного Ленинграда в Баку, где продолжает свою преподавательскую деятельность. Больше в Ленинград он уже не вернется. До выхода в отставку в апреле 1947 года, контр-адмирал И.Н. Дмитриев будет служить старшим преподавателем кафедры навигации в Каспийском ВВМУ. О своих незабываемых встречах с Дмитриевым рассказал мне и бывший Главнокомандующий ВМФ СССР Герой Советского Союза В.Н. Чернавин. В1948 году И.Н. Дмитриев умер в Баку, где и был похоронен. Впоследствии благодарные ученики назвали в честь Дмитриева мыс в Антарктиде.

Честно говоря, ознакомившись с биографией И.Н. Дмитриева, мне не очень верится, чтобы этот глубоко порядочный, интеллигентный и умный человек мог иметь какую-то любовную интригу с супругой Шмидта. Впрочем, это лишь мое сугубо личное мнение. А потому я больше склоняюсь к ситуации, что конфликт между двумя офицерами все же произошел на почве их служебных взаимоотношений. Возможно, что в припадке очередной истерики Шмидт унизил младшего по чину и возрасту офицера, а тот, не оставшись в долгу, дал своему оппоненту сдачи, может даже физически. А потому, встретив старого обидчика в Либаве, подогретый алкоголем Шмидт, и решил взять реванш за былое унижение. Что касается Дмитриева, то он никаких воспоминаний на сей счет не оставил и никогда никому об этом инциденте не рассказывал. Человеком Дмитриев был, судя по всему, весьма разумным и осторожным. Прекрасно зная о насаждаемой в СССР в послереволюционные годы популярности «красного лейтенанта», он вполне обоснованно не желал лишний раз привлекать к себе внимание партийных инстанций, в том числе и органов НКВД. Ведь царского офицера, некогда отлупившего Петра Шмидта, вполне могли объявить скрытым контрреволюционером со всеми вытекающими из этого последствиями.

Ну, а теперь зададим себе вопрос, кто их двух участников инцидента в Либавском кургаузе оказался в дальнейшей жизни более порядочным? Кто принес больше пользы своему Отечеству, тот, кто затевал кровавые мятежи или тот, кто сражался за него на морях, создавал морскую авиацию, спасал от землетрясения людей, кто воспитал несколько поколений советских морских офицеров, тех, которые сделали наш ВМФ океанским, атомным и ракетоносным? Что касается меня, то для меня ответ на этот вопрос совершенно очевиден.

Глава восьмая

Бегство от подвига

Как бы то ни было, но Шмидт остался в должности старшего офицера транспорта "Иртыш». Менять старшего офицера за считанные дни перед уходом на Дальний Восток командование посчитало нецелесообразным. Итак, беспримерный переход эскадры через три океана начался, и наш герой отправился навстречу своей судьбе и навстречу подвигам, о которых мечтал, казалось бы, всю свою предшествующую жизнь.

Вот, что написал впоследствии о Шмидте, как о старшем офицере «Иртыша» служивший вместе с ним мичман Г. Граф: «…Это был тот самый лейтенант Шмидт, с именем которого связана история Черноморского бунта 1905 года. Этот бунт унес много невинных жертв, наложив на флот позорную печать революционности, и стоил жизни самому Шмидту. Мне пришлось прослужить с ним семь месяцев, и, конечно, в то время я себе и представить не мог, какая роковая роль предназначена судьбою этому лейтенанту запаса. У нас он считался, по справедливости, симпатичным человеком, и почти все офицеры "Иртыша" его любили. Его образ запомнился мне хорошо. Лет около сорока от роду, с виду некрасивый, но с приятными чертами лица, среднего роста, темноволосый с проседью и всегда с грустными глазами. Бывают люди, которым не везет с первых