Мой грозный фитнес-босс - Анна Измайлова

Вместо этого я выдохнул и сказал:

— Предлагаю другой вариант. Если вам нужен PR — мы ищем другое агентство. Либо усиливаем свой маркетинг, берём консультанта без личной истории со мной. Я могу сам собрать пул кандидатов и предложений.

— Они уже сделали работу, — мягко возразил владелец. — Прислали концепцию. Отказаться сейчас глупо.

— Глупо — это если бывшая жена управляющего становится официальным голосом клуба, — спокойно отрезал. — После того, как мою фотографию уже крутят в пабликах как мыльную оперу.

Владелец помолчал.

— Кирилл, я услышал, — сказал в итоге. — Но… мы всё равно посмотрим их предложение. Решение будет за советом. И да, прошу тебя не выносить эту ситуацию в коллектив. Нам не нужен дополнительный шум внутри.

— Понятно, — ответил. — Дайте знать, когда определитесь.

Созвон завершился. Экран потемнел.

И в этот момент я отчётливо почувствовал: прошлое не просто стучится, оно уже лезет ногой в приоткрытую дверь.

Вечером зал был почти пуст. Тренеры разошлись, остались парочка фанатиков на дорожках и ребята из ночной смены. Я ходил между тренажёрами, проверял, как всё работает, отвечал на пару вопросов клиентов на автомате.

Голова была забита не программами тренировок.

Если совет продавит контракт с Алисой она получит официальный статус. PR-паблики ещё сильнее свяжут мою личную жизнь и клуб. Соня, которая и так вынуждена наблюдать за этим говном, окажется в эпицентре.

Я поймал себя на том, что уже третий круг обхожу зал, не замечая, как люди на меня смотрят.

Надо было с этим что-то делать. Хуже всего — молчать. Я уже молчал однажды, когда всё валилось и тогда потерял слишком много.

Я нашёл Соню на втором этаже, в углу зала — она сидела на коврике с ноутбуком, что-то вбивая в таблицу, пока рядом девочка с ресепа пыталась освоить гиперэкстензию.

— Консультации по фитнесу с доставкой, — сказал я, подходя ближе. — Как вам новый формат услуг?

— Я мультифункциональная, — ответила, не поднимая глаз. — Могу одновременно считать деньги, проклинать CRM и лежать на коврике создавая видимость активности.

Девочка хихикнула и, увидев мой взгляд, быстро ретировалась к тренажёрам.

Соня закрыла ноут, посмотрела на меня внимательнее.

— Ты устало выглядишь.

— Неплохой диагноз, — признал. — Можно сесть?

— Если пообещаешь не оставлять пот на моём коврике, — кивнула.

Я сел рядом. Мы оказались на одной линии, плечом к плечу.

— Агентство, из письма, — начал я. — Это Алина.

— Я видела, — тихо ответила. — Письмо пришло и мне тоже.

Смотрит прямо:

— Я догадалась, что дальше она пойдёт «по инстанциям».

— Уже пошла, — хмыкнул. — Сегодня была встреча с владельцем.

Коротко пересказал: звонок, совещание, предложение, их «как минимум стоит обсудить».

— Она всегда так, — добавил, сдерживая раздражение. — Если ей закрыть прямой вход, зайдёт через окно. Если закрыть окно, то через крышу.

— Она же PR, — вздохнула Соня. — Им платят за то, чтобы пролезать во все щели.

— Мне не смешно, — сказал. — Я не хочу, чтобы она делала контент из моей жизни. И из жизни клуба тоже.

Мы помолчали. В зале где-то включился новый трек, кто-то стукнул штангой о пол, тренер смеялся с клиентом, обычная жизнь «Pulse». Только внутри у меня было ощущение, что на эту жизнь накладывается полупрозрачная плёнка чужих смыслов.

— Я ценю, что ты мне говоришь это сейчас. А ты реально сможешь удержать границу, если её протащат через совет? — спросила. — То есть, если завтра владелец скажет: «Кирилл, мы подписали контракт, это наш PR-партнёр, работай», — ты… что? Будешь молча страдать и говорить, что всё ради клуба?

Вопрос ударил точно. Я вспомнил, как в браке говорил себе то же самое: «это ради нас, это ради будущего», пока мне под нос не сунули измену как «ну, так вышло».

— Я не хочу опять молчать и соглашаться, — сказал. — И не буду. Если они подпишут контракт с её агентством — я уйду. Пусть делают с клубом дальше что хотят.

Пауза.

— Я выбрал «Pulse», — добавил. — Но я не выбирал повторно её. И не выберу.

Соня кивнула, вроде бы спокойно.

— Ты понимаешь, что если ты уйдёшь, в клубе всё равно останусь я? — тихо сказала. — И тогда у меня будет новый начальник.

Пожала плечами.

— А твоя бывшая в качестве PR-партнёра сверху. Очень удобная конструкция.

— Я не хочу тебя подставлять, — честно сказал. — Но и дать ей зайти сюда через мой труп тоже не готов. Поэтому… буду честен до конца. Если они подпишут её, я напишу заявление и скажу тебе об этом сразу.

Она выдохнула, посмотрела прямо в глаза.

— Ладно, — сказала. — Я не ребёнок, который не выдержит перемен.

— Не хочу, чтобы тебя использовали, — тихо ответил. — И не дам.

***

На следующий день всё случилось предсказуемо.

Один из городских пабликов выкатил новый «инсайд»:

«По нашим данным, работать над PR-стратегией “ЗОЖ без стыда” “Pulse” поможет агентство “XY”. Руководитель — бывшая жена управляющего клуба. Вот это уровень проработки личных и рабочих отношений!»

Скрин с их логотипом, намёки, смайлики.

Комментарии:

«вот это прогресс»,

«люблю, когда бывшие остаются друзьями»,

Смотрел на этот пост и чувствовал, как внутри растёт ровный, ледяной гнев. Я не говорил «да», не обсуждал кампанию, не сидел с ней за одним столом.

Но картинку уже нарисовали: «бывшая жена помогает клубу», «они вместе спасают репутацию».

И я снова выгляжу как человек, который ничего не контролирует в собственной истории.

Я закрыл паблик, открыл почту. Открыл новое письмо.

Писал медленно, зато без черновиков.

«Если вы подпишете контракт с агентством “XY” в любом формате, я уйду с позиции управляющего “Pulse”. Не из ревности и не из личных обид, а потому, что не считаю возможным строить новую культуру внутри клуба, пока его внешние смыслы формирует человек, который уже однажды сделал мою личную жизнь элементом своей игры. Я готов работать с любым другим подрядчиком, готов обсуждать любую стратегию, но в этой конфигурации — нет.»

Внизу — подпись. Имя, должность.

Я перечитал письмо один раз. Второй. Почувствовал, как откуда-то снизу поднимается знакомый страх: «а если они скажут: давай, дверь там?».

И усталость: «а если я опять останусь