Брак понарошку, или Сто дней несчастья - Аня Вьёри

И он начинает плавно двигаться.

Нежно, очень аккуратно, постепенно ускоряясь.

Боже, это не просто хорошо, это…

Глеб!

– Глеб!

С опозданием понимаю, что кричу его имя вслух, а он рычит, вонзаясь в меня.

Сжимаю его бедра коленками, впиваюсь ногтями в его спину.

– Еще! Пожалуйста!

Хочется выгнуться, накатывает странное ощущение, будто загорается фейерверк!

Нет.

Не могу.

Что?

– Глеб! – кричу, понимая, что внутри меня только что взорвалась вселенная.

И я теперь звезда.

Горю.

Вся горю.

Я теперь совершенно другая.

Чувствую его дрожь, слышу его глухой рык.

– Злата, – шепчет сдавленно, – девочка моя, – еще раз вздрагивает, приподнимается, смотрит мне в глаза, – жена моя.

И на его губах появляется безумно гордая, довольная улыбка.

.

Глеб

В спальне светло. Уже прям очень светло. Приоткрываю один глаз, понимаю, что уже довольно позднее утро.

Златка уткнулась мне подмышку и тихо сопит…

Да…

Наверстывали первую брачную неделю мы с ней вчера долго…

Судя по ощущениям, заснули часа полтора назад.

А можно я сегодня никуда не пойду?

Вот прям совсем никуда!

Черт… Японцы…

Ну хотя бы утром?

Чувствую себя как в том анекдоте.

Того и гляди сейчас появится тетя и скажет: “Нельзя Глеб, ты директор школы!”

Или не школы… Чего я там директор?

Просыпающийся мозг начинает постепенно вспоминать запланированные дела, но мне жутко не хочется шевелиться.

Если только…

Прижаться к гладкому, теплому бедру своей жены…

Вот это я без промедления делаю, чувствую ее вдох и…

Одновременно с этим слышу, что очень тихо распахивается дверь.

Что?

Кто?

Не успеваю обернуться, как в меня тычется мокрый колючий нос!

– Кактус, твою ж… – и точно, Кактус. – Иди вон, зараза! Дай поспать!

Поворачиваюсь к нему спиной, обхватываю Злату.

– С добрым утром, любимая, – шепчу ей в висок, целуя волосы.

– М-м, – она сладко потягивается. – С добрым утром!

И я вижу ее взгляд.

Счастливый, лучистый и… любящий…

Кажется, в эту секунду у меня за спиной вырастают крылья. Потому что я совершенно четко понимаю, что моя женщина меня любит.

Восхищается мною, обожает меня…

Злата…

– Злата! – раздается громкое и…

– Блин! Мышь!

Эта коза с размаху запрыгивает на кровать.

– Ой! – она испуганно таращится то на меня, то на покрасневшую Златку. – А ты чего не на работе?

– Прогуливаю! – рыкаю в ее сторону, но ругаться не хочется.

Несмотря ни на что, мне смешно.

– Мышь, – смотрю на нее, собрав в кулак остатки строгости. – Выйди из спальни и в следующий раз стучись!

Нам, кажется, надо начинать закрывать дверь спальни на замок.

И в эту секунду на прикроватной тумбочке звонит телефон.

Мой.

Личная симка.

Черт… Вот так решишь себе устроить тихое утро!

Это Серый.

Беру звонок, а тот, не дожидаясь моего ответа, орет так, что слышно, кажется, даже в коридоре:

– Глебыч! Ахтунг! Если тебе нужна твоя Мышь, немедленно подрывайся и дуй ко мне!

.

35 глава

Глеб

– Короче, – запыхавшийся Серый бежит по коридору рядом со мной.

Сзади, еле поспевая, идут Злата и Мышь…

– На эту сволоту завели административку, с должности ее турнули, но она, зараза, столько успела на Златку наклепать! – Серега закатывает глаза. – Теперь надо доказать, что вы идеальная семья!

Мы останавливаемся перед дверью кабинета.

Опека.

Спокойного утра у нас не вышло.

Мы сейчас должны разыграть идеальную семью. И именно мы должны поехать к ним. Не они к нам. Меня злит эта ситуация. Я всегда считал, что если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, но тут… Серый уверяет, что на девочку уже столько запросов инициировано, что замять никак не получится. Нужен личный визит. Все по протоколу. Будь ты сам президент!

Хорошо, хоть школу приемных родителей проходить не надо, потому что Злата кровная родственница и с рождения проживает совместно с Мариной.

Черт возьми, как же это все бесит!

Но сцепил зубы и иду. А то шаг вправо, шаг влево, и мне потом Маринку реально по детдомам вылавливать придется.

Так какая-то большая комиссия.

Проходим в кабинет.

Злата нервничает, Мышь испугана, я раздражен.

Отодвигаю стул жене.

– Мышь, – также усаживаю Марину.

Сам сажусь с другой от нее стороны.

– Добрый день! Я вас слушаю!

Брови членов комиссии тихо ползут на лоб.

Серый таращит на меня глаза.

А что? Что я такого сказал?

– Итак, Глеб Юрьевич, – председатель медленно перебирает бумаги, не спуская с меня взгляда, – вы претендуете на опекунство Марины Георгиевны Королевой.

– На удочерение, – поправляю чиновника, оборачиваюсь к Серому. – Разве нет?

Тот набирает воздуха, чтобы что-то сказать, но председатель комиссии его опережает:

– А почему именно удочерение? Не опека?

– В смысле почему? – хмурюсь. – Она же наша родная!

Кажется, все тетки за столом побросали свои блокноты и по-настоящему пялятся на меня. И что им не так?

– То есть вы хотите сказать, Глеб Юрьевич, – председатель медленно переводит взгляд на Злату, – что считаете эту девочку своей родственницей.

– Да! – киваю уверенно. – Именно это я и хочу сказать! Это младшая сестра моей жены. Мы ее совершенно искренне любим. Она мою тетку бабушкой зовет, – хмурюсь. – Это наш родной ребенок. И я никому ее не отдам.

Серый с шумным выдохом закрывает лицо ладонями, а председатель комиссии смотрит на меня с каменным лицом.

– Нам нужно посовещаться, подождите, пожалуйста, в коридоре.

Мы встаем.

– Помещение отдела опеки и попечительства, пожалуйста, не покидайте, – строго добавляет председатель, и тут Мышь всхлипывает.

– Злата! – она смотрит на сестру, ища поддержки, переводит взгляд на меня.

– Иди сюда! – подхватываю ее на руки, а она вдруг цепляется мне за шею, как за спасательный круг. – Никому тебя не отдам! – говорю тихо, хотя, конечно, вся комиссия слышит.

– Да о чем вы собрались совещаться?! – вдруг возмущается одна из теток. – Вам что, сирот мало?

– Ну вы видели отчеты об условиях жизни? – вступает другая.

– Да явно же сфабрикованные все! Посмотрите, как ребенок одет!

– Да причем тут одежда! Посмотрите, у кого он ищет поддержки!

Мне кажется, что все, что происходит – совершенно непрофессионально, но… Но я замираю и жду результата.

– Вы можете провести оценку ее условий жизни в любое время, – говорю я той тетке, которая вспоминала про отчеты. – Только, пожалуйста, передайте заранее ваши данные, мы живем в закрытом поселке, и с недавних пор вокруг дома усилена охрана.

– Пф! – закатывает глаза та, которая начала этот разговор. – У них вокруг дома, – она смотрит на свою коллегу, – усилена охрана! Они, конечно, на пенсию по потере кормильца ее