Белый омут - Фёдор Григорьевич Углов

были порядки только в виноградарстве. В среднем на душу населения потребление бахчевых на Северном Кавказе составляет сто пятнадцать килограммов в год, в Нижнем Поволжье — восемьдесят килограммов, а в Ленинграде всего два килограмма. Скажут, Ленинград далеко, возить туда трудно, а товар скоропортящийся. Но век-то наш нынешний не тарантасный же!

В Киеве через торговую сеть на одного человека реализуется в год не более 1,7 килограмма косточковых плодов и триста восемьдесят пять граммов (!) ягод. И это при физиологической норме соответственно 18,3 и 17,7 килограмма в год. О каком выполнении физиологической нормы может идти речь, если шестьдесят пять процентов всех продаваемых населению овощей составляют бесконечная капуста, помидоры и огурцы? И еще человеку нужны витамины на протяжении всего года, однако у нас около семидесяти процентов всех плодоовощных культур продается населению до нового года. Даже эти семьдесят процентов доставляются неравномерно: сорок процентов из них «выбрасываются» в торговую сеть в короткую пору уборочной страды.

Особо хотелось бы сказать о яблоках. Всем богата наша страна. Но яблоки ни с чем не идут в сравнение. Подобно картофелю, есть что-то в них, в яблоках, державное, если восемьдесят процентов из общего количества заготовленных плодов и ягод составляют яблоки. Ассортимент вырабатываемой в промышленности продукции из яблок или с их применением насчитывает семьдесят видов.

С 1988 года в соответствии с постановлением ЦК КПСС полностью прекратится выпуск плодово-ягодных вин. Это значит, что больше будем употреблять яблок в свежем, сушеном, моченом, маринованном, консервированном виде, особенно в виде всевозможных соков: осветленных, с мякотью, с сахаром, купажированных с другими фруктами, а также в виде напитков, коктейлей, желе и т. п. Всего этого будет производиться больше, чем изготовлялось до сих пор.

О яблоках сложены легенды. Написаны монографии и брошюры. Защищены диссертации. Оказывается, без яблок мы просто жить не можем. В том числе и без яблочного сока, вкусного, полезного, в первую очередь необходимого детям, особенно в зимнее время, когда начинается витаминный голод. Стаканчика яблочного сока бывает достаточно, чтобы не беспокоиться о витаминном рационе ребенка.

Пока соков мы производим не так уж много, но даже то, что производим, часто не доходит до нашего стола. Вот уж несколько лет я бьюсь, чтобы вывезли из ереванского и всех других в стране консервных заводов несметные залежи великолепных соков. Однако воз и ныне там. Не берут. Причин много. Одна из них — тара не та. Слишком неудобная, слишком большая, пузатая. Трехлитровая. И даже пятилитровая. Неужели тот, кто выпускает такую тару, не задумывается над тем, сколько в нашей стране семей и каково среднее число людей в каждой из них? Скажем, неужели так трудно понять, что женщина не потащит стеклянную гирю в переполненном автобусе? А если и ухитрится это сделать, то дома не захочет тотчас же открывать банку. Пятнадцать стаканов в каждой. Открыл — значит, надо осилить. Но как? А если в семье только двое?

Что делать с миллионами условных банок, лежащих на складах? Создавать новое министерство по… залежам? А может, лучше ликвидировать межведомственную разобщенность? Нельзя же, в конце концов, спокойно смотреть на то, как гниет ценнейший продукт, как исчезли из школьных и институтских буфетов живительные фруктовые соки.

Совет Министров СССР в постановлении «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения» обязал Советы Министров союзных республик и Центросоюз «увеличить закупку в колхозах и совхозах и у населения излишков фруктов, винограда, ягод, имея в виду расширить их продажу в свежем, сушеном и замороженном виде, осуществлять переработку этой продукции на варенье, компоты, джемы и соки, а также выпуск их преимущественно в мелкой расфасовке». Постановлением запрещается изготовлять крепкие спиртные напитки домашней выработки. Как же в этих условиях должна будет возрасти ответственность заинтересованных министерств и ведомств за сохранность урожая! Однако уже сейчас можно слышать разговоры о пресловутых всеоправдывающих объективных причинах, по которым не все параграфы постановления можно будет выполнять, говорят, в частности, что если не перегнать свежие фрукты в спирт, то потери будут еще большими. Спасти положение могут холодильники, но где взять средства на их строительство?

Привожу официальную справку: на средства, которые государство ежегодно теряет в результате порчи при хранении всего лишь одного процента выращенного картофеля, плодов, овощей и винограда, можно было бы построить одну тысячу семьсот сорок крупных картофелехранилищ с активной вентиляцией емкостью две тысячи триста тонн каждое или пятьсот шестьдесят консервных заводов мощностью один миллион банок. А ведь теряем не один процент. И даже не десять…

…Село привольно расположилось на берегах небольшой реки, известной в тех местах своими частыми кривунами. Обычно к концу лета обнажались пороги, и усеянное галькой дно местами напоминало дорогу, которую готовили под асфальт. Вода тихо журчала лишь на самых выступах кривунов и у крытых берегов. Бывали дни, когда без всякого труда даже ветхие старцы, не замочив ног, проходили с одного берега на другой. Зато по весне река так широко разливалась, что нельзя было обходиться без плавсредств. Так называемая большая вода быстро спадала, и через недельку-другую на заливных полях и лугах начинались сельхозработы. Время от времени половодье в село приносило настоящую беду. Правда, случалось это не так уж часто. Но случалось.

О селе этом мне рассказывал знакомый социолог, который вместе со своими коллегами проводил там необычный эксперимент. В сухую жаркую августовскую пору ученые справлялись у колхозников: мол, не пора ли построить дамбу и отвести в будущем беду от села. Реакция людей была пассивной. Они мялись, чесали затылки — других дел по горло. И потом, ведь чтобы строить дамбу, нужны немалые средства. Им приводили расчеты: строительство дамбы обойдется намного дешевле, чем ущерб, который несет колхоз после каждого наводнения. Жители села с доводами ученых соглашались. Сознавали, что дамба, конечно, нужна. Однако считали, что они за все возьмутся потом, в будущем. Жили же деды без дамбы, и ничего.

В следующий раз ученые посетили село, когда не только поля и луга стали дном гигантского водоема, но деревья и даже дома, что называется, стояли по пояс в воде. На сей раз односельчане вели себя иначе. Они уже не мялись и не чесали затылки. Словно сговорившись, взахлеб поносили на чем свет стоит и себя самих и даже предков.

…Надо ли обязательно пережить половодье, чтобы научиться мудрости? Не лучше ли своевременно осознать истину?

Сергей Есин

НЕЗАВЕРШЕНКА

Повесть

I

Детдомовец Колька Агапов на последнем году службы