Памяти солёная волна - Станислав Митрофанович Сахончик

Несмотря на светомаскировку, они были обнаружены эритрейцами, и из-за островов полетели реактивные снаряды «Градов». Разрывы приходились далеко от курса – артиллеристы явно мазали.

Едва конвой вышел из зоны обстрела, как радиометристы тральщика доложили о появлении на экране четырёх целей, движущихся прямо на корабли. Из темноты выскочили четыре катера и с ходу открыли огонь из пулемётов и безоткатных орудий по танкеру. Командир тральщика, приказав капитану «Интернационала» уходить на максимальной скорости, принял бой. Огнём бакового орудия и пулемётов удалось утопить один катер, остальные, отстреливаясь, отвернули на полном ходу и исчезли за островами. Весь бой длился восемь минут, моряки вели огонь такой интенсивности, что из восьми тонн штатного боекомплекта, расстреляли шесть. Тральщик получил много мелких повреждений корпуса и надстроек, был ранен матрос-пулемётчик.

На острове уже всё знали о происшедшем и обсуждали его все – от матроса до командира базы. Это было первое нападение эритрейских катеров на конвои и первый бой кораблей эскорта, когда они наконец-то смогли применить своё оружие в соответствии с боевым распоряжением.

Однако «наверху» расценили этот бой неоднозначно и долго колебались, наказать или наградить командира и экипаж. Всё же здравый смысл возобладал, и экипаж был щедро представлен к наградам, которые, как водится, получили отнюдь не все, их заслужившие.

Потом, по возвращении в базу, парясь в сауне «Имана», командир тральщика рассказал Абраменко об интересных распоряжениях, полученных из штаба эскадры по радио, когда всё уже закончилось. Сначала, на второй минуте боя, пришла команда «В бой не вступать. Осмотреться». Потом дали указания по ведению огня и сразу затребовали данные об израсходованных боеприпасах. Потом потребовалось срочно предоставить биографические данные на командира и замполита – и венцом нелепости явилось распоряжение о срочном принятии в члены ВЛКСМ раненого пулемётчика старшину 2-й статьи Игоря Швеца.

– Слушай, Володя, у нас ещё же одного ранило! Моему заму на голову чайник упал! Ну ничего, у него голова крепкая, столько матов я от него никогда раньше не слышал, – смеялся Носенко. – Моряки мои первый раз в такую переделку попали, но не сплоховали, такой огонь дали! – И тут же помрачнел: – А вот два моих лейтенанта оплошали, отказались встать к пулемёту.

На «Имане» все эти события восприняли без особой радости: для танкера это означало усложнение и без того смертельно опасной работы. К тому же с борта забрали оружие, теперь на переходе охрану должно будет нести отделение морской пехоты с крупнокалиберными пулемётами и гранатометами. Но какой бы опасной ни была работа, её надо было делать – остров требовал всё больше горючего, воды и продовольствия, боеприпасов.

Ибо другого пути кораблям, чем через простреливаемый пролив Массауа, в природе просто не существовало.

Следующий выход в Аден был назначен на 20 мая, туда удалось проскочить без обстрела. На обратном пути 30 мая корабли были как-то вяло обстреляны с Шумы. Снаряды легли в трёх кабельтовых по левому борту. Танкер дал полный ход и, оторвавшись от тральщика, который направился к АК-312, давшему радиограмму о помощи, влетел в узкий проход бухты, подсвечивая себе прожекторами. Рулетка опять сработала вхолостую

Через час на рейд подошёл «Разведчик», ведя на буксире АК-312 с отказавшими двигателями. Оказалось, что 27 мая катер, приняв на борт почти 70 человек демобилизованных морских пехотинцев, должен был на полном ходу проскочить пролив и доставить их на госпитальное судно «Енисей», идущее в Севастополь, затем взять на борт столько же человек замены и доставить их на остров. Надежда командования была на скорость и темноту.

На траверзе Шумы АК-312 был атакован шестью эритрейскими катерами и вступил в бой, утопив один из них. Уходя от погони на максимальной скорости в 35 узлов, катер отстреливался из пушек и пулемётов. Чтобы сбить с курса преследователей, капитан-лейтенант Белый принял беспрецедентное решение – сбросить глубинные бомбы. Они рванули под флагманским катером, разнеся его в куски, остальные катера повернули обратно. От гидродинамического удара вышел из строя один из дизелей, катер был вынужден сбавить ход и срочно ремонтировать двигатель.

На обратном пути эритрейцы напали снова. В ходе скоротечного боя АК-312 уничтожил ещё один катер, отбив атаку.

И уже на подходе к острову неожиданно загорелся главный распределительный щит, катер потерял ход, вышли из строя все электроприборы. Но, главное, моряки потеряли возможность вести огонь из пушек и надеялись только на пулемёты. И тут подоспел «Разведчик»… (Подробнее см. рассказ «“Канонерка” 719»).

Катер сразу поставили на ремонт к плавмастерской: он пробыл на острове больше года (два срока) и уже стал сдавать.

На совещании в штабе командир базы обратил внимание на всё более ухудшающуюся обстановку вокруг острова. Снаряды «Градов» с катеров стали всё чаще падать в расположении базы. Патрульные катера и сторожевые корабли эфиопского флота ведут тяжёлые бои на море и несут серьёзные потери. Отбито несколько вылазок диверсионных групп, много сил отнимает патрулирование побережья и охрана периметра базы.

Но есть и хорошие новости для командиров кораблей. Им на замену идут из Севастополя тральщик «Дизелист» и малый противолодочный корабль МПК-118 «Молдавский комсомолец» с 76-миллиметровой артиллерией, позволяющей вести прицельный огонь по берегу, что должно облегчить проводку конвоев и отбивать катера на дальних дистанциях. Танкер «Иман» будет заменён танкером Балтийского флота «Шексна», более маневренным и быстроходным.

Эфиопские части провели перегруппировку и теперь готовы к оборонительным боям и отражению десанта. Но моральное состояние их частей, после пережитых поражений, низкое.

Разговор прервал слитный грохот танковых орудий, открывших заградительный огонь. Залпы сотрясали воздух, далеко в море частоколом вставали белые столбы разрывов, отсекая чёрные точки эритрейских катеров, идущих к острову.

Из окон здания штаба базы в бинокль был виден медленно, с креном на правый борт, идущий в базу эфиопский патрульный катер. Он рыскал на курсе, из машинного отделения тянулся чёрный маслянистый дым с языками пламени. Из носовой турели с бессильно опущенными стволами спаренного 23-миллиметрового орудия свешивались тела погибшего расчёта, на верхней палубе не было видно живых, только на командном мостике виднелась перевязанная белым голова. Потом кто-то, шатаясь, вышел на бак и отдал якорь. Катер, не останавливая моторов, стал медленно крутиться вокруг якорь-цепи: видимо, в машине уже не было никого в живых.

Конвой транспортных судов

Чёрный дым траурной пеленой поднимался в небо, слышался треск рвущихся в огне пулемётных патронов.

К горящему катеру на полном ходу подскочили два малых патрульных