Альманах «СовременникЪ» №3(23) 2021 г. - Альманах Российский колокол

рыбы требуется много усилий и сноровки, чтобы поставить сеть. Мы прорубили пешней майну – большую прорубь, в которую будет заводиться сеть. Сергей отсчитал от майны пять шагов и буром пробурил лунку. Затем передал бур нам с Володей со словами:

– Бурите лунки по прямой линии через пять шагов.

Николай привязал к шестиметровой белой рейке шнур, запустил рейку под лед и палкой с рогулькой на конце направил к пробуренной лунке. Сергей поймал ее крючком и прижал ко льду, чтобы не унесло течение. К нему подошел Николай и рогулькой протолкнул рейку к следующей лунке. Так, продвигая рейку от лунки к лунке, протянули подо льдом шнур, к которому привязали связку из пяти сетей, затянули их под лед и якорями на концах связки опустили на дно. Местные жители связку из пяти сетей называют паромом. Николай по традиции своих предков перекрестил майну и произнес:

– Ловись, рыбка маленькая и большая, не дохлая, а живая.

Местные жители уснувшую в сети рыбу не берут в пищу. Зимой сети проверяют каждые два-три дня, а летом – ежедневно.

Когда мы пришли в дом, печь прогорала. Николай подкинул дров, они весело затрещали, приветствуя нас теплом.

Дом состоял из двух половин, разделенных русской печью. В первой стояли стол, шкаф, висели полки, вдоль стен – тяжелые лавки из толстых плах. В углу – бачок для воды и два ведра. На полу, около дверей, лежал потертый коврик. Во второй половине, кроме металлических кроватей с пружинными сетками, ничего не было. «Вот в такой бедноте прожили родители Николая всю жизнь», – подумал я.

Пока я рассматривал обстановку и размышлял, Николай сходил к реке, принес два ведра воды, поставил кипятить чай и воду в кастрюле. Когда вода закипела, насыпал в нее вермишель, открыл две банки тушенки и выложил ее в кастрюлю. Затем поджарил на сковородке лук, заправил им лапшу, и ужин был готов.

После тяжелой работы на морозе еда казалась необыкновенно вкусной, мы все быстро работали ложками. Сергей, накладывая в свою миску очередную порцию добавки, произнес:

– Завтра будет уха из осетра.

– Ты его сначала поймай, – одернул его Володя.

– Сам попадется, – уверенно сказал Николай.

Я внимательно наблюдал за Сергеем. Большими крепкими пальцами рук он неумело держал ложку и не спеша отправлял в рот порцию за порцией лапши. На его руках были видны следы трудно смываемого мазута. О нем мне было известно только то, что он работал бульдозеристом. Высокого роста, широкоплечий, он был олицетворением силы и мужества. «Вот таким крепким человеком должен быть северянин», – подумал я.

– Почему в Носовой нет жителей? – спросил Володя Николая.

– Сегодня трудно прожить охотой и рыбалкой, не каждый год бывает удачным. К тому же нет электричества, детям надо давать образование, люди потянулись к цивилизации.

Большинство уехало в Игарку, на предприятиях города – надежные и стабильные заработки. Многие постоянно наведываются в родные места, приезжают на моторках за ягодами, грибами, порыбачить, поохотиться.

– Когда ты уехал из Носовой? – продолжал спрашивать Володя.

– Ровно двадцать лет назад, в сорок шестом году. Наша семья оставалась здесь последней. Мать с тремя детьми ожидала возвращения отца с фронта. Она боялась, что в городе он нас не найдет. Отец вернулся из госпиталя без одной ноги. Мы радовались долгожданной встрече, не отходили от него ни на шаг. Он был хмур и озадачен, его мучили вопросы, как охотиться и рыбачить без ноги и прокормить семью. Мать часто, поставив перед нами тарелки с едой, сидя напротив, подпирала голову руками и смотрела на нас печальными, затуманенными глазами. Ее мучили те же вопросы, что и отца. Вскоре мы переселились в Игарку.

Провожая нас в обратный путь, Николай напутствовал:

– Держитесь своего следа, машине легче ехать по колее, быстрее доедете. В следующее воскресенье обязательно приезжайте.

Густая темнота опустилась над Енисеем, свет фар освещал небольшое пространство, за которым стояла стеной темная завеса. Создавалось впечатление, что машина стремится к этой стене, а она, издеваясь над нами, убегает все дальше и дальше.

Володя вел машину, а у меня возникали сомнения: правильно ли мы поставили сети, не запутались ли они, какой в них будет улов?

Фары выхватили из темноты песца, бежавшего по колее. Его белая шерсть сливалась со снегом, прыжки были изящными, пушистый хвост покачивался из стороны в сторону. Володя прибавил скорость и стал приближаться к нему. Белый красавец свернул в сторону и легко помчался по снежному покрову. В азарте гонки Архипов свернул за ним, но скоро прекратил преследование и повернул на свою колею.

– По целине его не догнать, – произнес Володя без сожаления.

– Зачем ты за ним гнался? Ружья ведь у нас с собой нет.

– Интересно было посмотреть на него.

– Тебе интересно, а он страху натерпелся.

– Пускай не ходит по дорогам, впредь умнее будет.

– Зачем он вышел на лед так далеко от берега? – спросил я.

– Это знает только он, вот догнали бы, тогда ты и спросил бы у него…

Неделя прошла в ожидании поездки в Носовую…

Мы едем по накатанной дороге. За неделю по нашей колее прошло немало машин. Этот участок реки был отведен для любительского лова рыбы. Изредка попадались автомашины, стоявшие ближе к берегу. Около них копошились рыбаки, проверявшие сети. Чаще встречались собачьи упряжки с одинокими рыбаками. В Игарке принято в нарты запрягать по две собаки. При коротких переездах они прекрасно могут везти одного человека с грузом. Мне приходилось видеть, как на собаках возят сено и другой груз. Крупный рогатый скот в городе не заводят, а вот кроликов многие разводят. Летом ездовых собак на привязи не держат, они предоставлены сами себе. У меня сложилось впечатление, что их не сильно балуют кормом, поскольку часто можно видеть на многочисленных помойках.

К Носовой мы подъехали, когда солнечное колесо катилось по горизонту. Николай и Сергей давно увидели в окно нашу машину и вышли встречать на лед. Стояла ясная и морозная погода. Температура наружного воздуха – ниже тридцати градусов. При безветрии такой мороз переносится легко. На нас были меховые куртки и брюки, на ногах – унты.

У меня мелькнула мысль: «Как в такой холод голыми руками в ледяной воде выбирать рыбу, ведь можно обморозить руки?»

Свои сомнения я оставил при себе, делиться ни с кем не стал.

Долбить майны было легко, они не успели глубоко промерзнуть. Привязав шнур к одному концу сетей, чтобы за него вновь затянуть сети под лед, мы с Володей начали осторожно выбирать на лед другой конец. Сеть