Измена. Без права на дочь - Анна Томченко

 На словах про предательство ладонь Влада ощутимо напряглась и сдавила мою талию сильнее, но я не собиралась сделать все безболезненно. В конце концов, я права.

 — Этого не произойдёт, — хрипло сказал Владислав.

 — Это уже произошло несколько лет назад, понимаешь? — я смотрела в окно и не понимала, почему вообще должна объяснять взрослому мужчине такие прописные истины.

 — И я сожалею. Я проклинаю себя за каждый день, когда не был рядом. Я…

 Я резко развернулась и посмотрела на Влада. Так, чтобы он замолчал.

 — Доверие хрупкая вещь. Между нами она разбилась вдребезги. Поэтому я не верю. И Аделаида, она тоже не поверит, если ты не будешь заставлять ее принять тебя, твою заботу и понимание. А просто будешь. И когда ты уйдёшь, ей будет проще.

 Я била обидными словами и слишком искренними высказываниями, потому что меня никто не жалел все эти годы, меня не оберегали и не щадили. А Влад мужчина. Ему это не будет ударом, лишь осознанием, что прошлое изменить нельзя.

 — Я не уйду и не исчезну… — упёрто и жестко сказал Владислав, а я печально покачала головой.

 — Ты здесь, только пока твоя мама это разрешает, — сама того не ведая, больно ударила я. Попала в точку. Влад заледенел лицом и сжал губы и кулаки. Потом смутился и расслабил руки. Но все же уточнил:

 — Я здесь потому что хочу этого. Потому что Ида моя дочь, а ты…

 — А я просто неудобная женщина, которая родила твою дочь, — я снова повторила попытку достучаться до Влада и объяснить ему, что если он к тридцати годам не смог отстаивать свою позицию, то за пару лет ничего не изменилось.

 — Нет, — не согласился Влад и шагнул ко мне впритык. Положил ладони на талию и притянул к себе. Наклонился к уху. Его дыхание обжигало, заставляло кожу покрываться мурашками, а внутри просыпаться непонятному комочку счастья — он рядом, смотри, прикоснись к нему! — но я оставалась холодна и сдержанна.

 — Да, просто мама тебе ещё этого не объяснила, — не согласилась я.

 — Прекрати, — рыкнул Влад и отшатнулся от меня, словно от прокажённой, но потом я поняла, что он так просто скрывал свою злость. Не на меня. На правду.

 — Прекращу, как только и ты поймёшь наконец, что твои подарки, внимание — это то, что калечит сильнее равнодушия. Вот скажи, зачем ты приезжал на следующий день после того, как увидел меня в больнице?

 Влад закрыл лицо ладонями и присел на стул. Потом облокотился на стену и медленно сказал:

 — Тогда Катя сразу позвонила моей матери. Она знала, что я собираюсь разорвать наши отношения, но в тот момент почувствовала, что ваше с Идой появление слишком сильно форсирует все. И мать долго объясняла мне, что не накануне ее выборов в думу и вообще, может, не мой ребёнок. А потом, как она любит, дала совет, чтобы я не дёргался, а то дети такие ранимые, вдруг что случится. Я испугался. Она никогда не говорит ничего просто так. И решил все сделать сам. Напугать. Только вот на трезвую голову я хотел одного, забрать вас, спрятать, увезти в Польшу, разорвать все отношения с семьей, и чтобы никто не мог к вам приближаться, поэтому напился. Думал, увидишь, услышишь, сама убежишь. А потом приехал домой, а там Катька с лодыжкой, выяснилось, что она к тебе приезжала. Угрожала. Ну тут меня и понесло…

 Влад снова прикрыл глаза ладонью и потёр их.

 — Если бы Катя сидела тихо, мать вообще бы не узнала о нашей встрече, и я спокойно бы все наладил, а не старался ни Катьку сдержать, чтобы не натворила глупостей, ни мать опасаться, но страх Кати оказаться снова под влиянием семьи намного сильнее доводов рассудка. И все вот так коряво…

 — Влад, — тихо сказала я. — Я бежать никуда не собираюсь, поэтому сразу говорю, оставь всю эту затею. Я просто не хочу разочаровываться, когда ты снова выберешь себя, а не нас…

 По полу зазвучали быстрые шажочки, и Ида вбежала на кухню, размахивая листом из альбома.

 — Вот, вот! Смотрите, — она положила бумагу на стол. — Я нарисовала!

 На рисунке были... Мама, папа и дочка. И собака.

 Глава 35

 — Аглая, выручи меня, — сказала нервным шёпотом начальница, и я подняла на неё глаза. Вечер с Владом умотал так, словно я всю ночь мешки с картошкой разгружала. Ида после его ухода стала замкнутой и необщительной, она искоса смотрела на дверь в надежде, что Владислав вернётся, но я бы хотела, чтобы этого не происходило. И всю ночь я провела, разглядывая в приоткрытую штору огни ночного города. А потом как-то резко прозвенел будильник, оставив меня с невесёлыми мыслями и хронической бессонницей. Хотя могла бы уже привыкнуть.

 — Что случилось? У нас снова расходники кончаются? — озвучила я самую прозаичную причину надрывных всхлипов мастеров.

 — Да какие к черту исходники, — отмахнулась Наталья Владимировна и обошла стойку администратора, подтянула ногой складной стул, на который я обычно складывала папки с документами, и присела. Подперла подбородок кулаком и тяжело вздохнула. — Ты же помнишь хозяйку «Диадем Клиник»?

 Моложавую владелицу одной из крупных косметологий я помнила. Не потому что выдающаяся личность, а просто наш партнёр. У неё в клинике не было педикюра, и своих клиентов она отправляла к нам, потому что у нас два мастера — подологи. Мы ввиду того, что у нас не было косметологических процедур, отправляли уже к ней своих клиентов. Такой своеобразный обмен клиенткой базой.

 Я кивнула и свернула на экране файл с рекламным предложением одного из поставщиков. Как обычно, предлагают много и за небольшую сумму, а по факту в наличии каких-нибудь десять печальных позиций.

 — Так вот, — продолжила Наталья. — Завтра у неё день рождения. Официальная часть для реклам и для СМИ у неё будет проходить в главной клинике. Ну, знаешь, там фуршеты, фотографы, в общем, очень светское мероприятие. И меня тоже там ждут…

 Последнее Наталья выдохнула и склонила голову. Я, не понимая, в чем проблема, предложила:

 — Ну так сходите…

 Наталья застонала и спрятала лицо