Измена. Без права на дочь - Анна Томченко

и недоуменно посмотрел сначала на мои пальцы, что до напрягшихся вен стискивали его руку, потом на лицо. Я через силу улыбалась, хотя понимала, что взгляд у меня стеклянный, сквозь Илью. А Влад приобнимал за расплывшуюся талию Катерину, и в этом я видела издевку судьбы. У Кати есть на кого положиться, так какого черта я переживала все одна? Где я так нагрешить успела?

 Я даже сейчас грешила в своих мыслях, потому что не могла прекратить жить прошлым. Мне все казалось, что должно наступить что-то хорошее, но почему-то, когда оно наступило, я этого не заметила.

 Илью не заметила.

 — С тобой все в порядке? — озабоченно уточнил он и притянул к себе. Я уперлась в него грудью, в которой рвано билось сердце, готовое выпрыгнуть в любые подставленные руки, и не могла выдавить и слова. — Ты побледнела…

 Что я ему должна сказать?

 Что у него за спиной стоит мой бывший мужчина, который является корнем всех бед? Который одним своим появлением разрушил мою жизнь и продолжал разрушать, просто находясь рядом и пытаясь играть роль хорошего отца. Не моего мужа, а именно отца. А значит, я имею право на свою долю тепла и понимания.

 Я не могу просто поедом сжирать себя за симпатию к Илье.

 Не могу.

 — Здесь душно… — пролепетала я и облизала пересохшие под помадой губы. Глянцевая пленка не позволила почувствовать влагу, и я снова и снова повторяла одно движение, прикусывала, чтобы убрать косметику.

 — Пойдём, отойдём под кондиционер, — предложил Илья и мягко положил ладонь мне на талию. Под атласным поясом его прикосновение было легким, тягучим, и я вздрогнула. Положила ладонь Илье на грудь, чтобы хоть чем-то занять руки.

 — Пойдём.

 Ноги ватные, тяжёлые, и суставы словно шарниры старой игрушки базарного кукловода. Мне казалось, каждый шаг звучал скрипуче, и поэтому я ловила отрывки разговоров, экзальтированный и жеманный смех. Все что угодно, только бы не оставлять в голове свой голос, который сейчас криком кричал, что все плохо. Настолько, что осталось только удавиться.

 — Поговори со мной, — попросила я Илью, незаметно для него подтирая уголки глаз, где скопились слёзы. Илья притянул меня к себе и всмотрелся в глаза.

 — Чувство, будто бы ты призрака увидела…

 Если бы это был призрак…

 Я покачала головой. Прохладный воздух кондиционера коснулся плеч, и кожа сразу среагировала роем мурашек. Я зябко передернула плечами.

 — Если это не призрак, тогда точно прошлое… — глубокомысленно изрёк Илья и провёл ладонями мне по рукам, разглаживая «гусиную кожу». А я вспомнила, что очень не хотела приходить на это мероприятие.

 Илья рассказывал о море. Подробно, немного печально, Отчего я чувствовала горечь расставания. Незаметно для окружающих я рассматривала Илью, пытаясь понять почему нет. Что тормозит? Неужели так трудно взять и забыть прошлое?

 Он ведь по-мужски красивый. Не жеманной красотой, а такой, словно была у хорошего воина, который больше не полагался на внешний вид, а брал харизмой. И ещё волосы у него такие, что хочется перебирать в пальцах. Голос приятный, немного хрипловатый, глубокий.

 Характер. Слишком мужчина. Сильный мужчина, который не привык, чтобы ему говорили, что делать. Его лучше просить. Как это делала я в постели с ним. Вот почему-то именно сцена, где я извивалась на простыне и с пламенем выдыхала слова, встала перед глазами.

 Илье не страшно было довериться. Вот.

 Выбор.

 Как часто нам в жизни приходиться сначала выбрать между шоколадным в стаканчике или эскимо. Потом — в педагогический поступать или авиационный. Далее решить, согласны ли мы действительно на брак, отношения или простое свидание.

 Миллион раз мы в своей жизни делаем выбор. Я тоже делала, но почему-то даже моя беременность казалась ситуацией, где выбора не существует. Но сейчас меня рвало на куски от перспектив. Мне словно душу рассекли на две половники, и я разрываюсь, хотя, наверно, просто преувеличиваю. Выбора не было. Точнее, не между Владом и Ильей, а между моим страхом снова шагнуть в отношения или остаться одной.

 Мысли про одиночество затопили сознание: длинные зимние вечера, где только я и Аделаида, по телевизору дурацкий мультик или ещё более дурацкое шоу, которое бесит одной цветовой гаммой. Ленивое время на кухне и борщ, а может, лапша. Холодная постель в спальне, и только мой запах, который настолько осточертел, что выть в подушку хочется. Или не менее ленивые летние прогулки. Ида в очередной раз упадёт с самоката, вырвет с конем подорожник и, поплевав на листок, пришлепнет его к коленке, а я буду смотреть на это и даже не смогу никому рассказать, просто потому что на работе никому не интересны чужие дети, дома… а дома я буду одна.

 Пусть даже не выбор, а просто шаг к нему. И я, подняв глаза на Илью, призналась:

 — У меня тоже есть недостаток. Я не верю теперь.

 Глава 38

 Катерина меня преследовала.

 Нельзя было надеятся, что мы не пересечемся взглядами, но в один момент, когда Илья отошёл за напитками, меня настигла Катя во всей своей хромоногой красе. Я закатила глаза.

 — Я плохо объяснила прошлый раз? — она встала от меня на расстоянии вытянутой руки. Медленная мелодия скрипок немного мешала, но я не собиралась вести диалог, поэтому шагнула в сторону. Пухлые пальчики сомкнулись на моем запястье.

 — Ты излишне хорошо объяснила. А, видимо, чтобы до меня дошло, решила сразу к действиям приступить? — с подтекстом на опеку уточнила я. Катя отпустила мою руку. Я была немного выше, потому что у Катерины нога то ли с вывихом, то ли с переломом, и балетки не добавляли роста. Это позволяло мне сейчас сверху вниз смотреть на Катю. — А тебя жизнь ничему не учит, да?

 Мой философский вопрос был адресован ее ноге, на которую я красноречиво посмотрела, намекая, что прошлый раз ее кара не отходя от места событий настигла, и страшно представить, что будет сейчас.

 А сейчас много что может быть.

 Я зажмурила глаза, стирая в памяти обрывки воспоминаний нашей с Владом жизни. Прошлое самый страшный яд. Безумно смертельный. И он убивал мое настоящее, в котором Владислав и Катерина пойдут под венец, а я останусь где-то на периферии жизни навечно со статусом женщины, у