Сила Боли - Павел Александрович Зверев

— И не собирался, — слегка дернул уголком губ, Ва́лет.

— Конечно, конечно, — тихо засмеялся Жгут. — Наемники же они все такие вот, благарадные! Служат, на честь и совесть! А не желтяков ради, — и снова тихий, пробирающий смех.

— Ва́лет, — голос из другой клетки, — для смертничка он слишком много балаболит. Может, того его?

— Щенок тявкать научился? — с наигранным удивлением в тоне, протянул Жгут. — Ну-ну, милости просим, стало быть. Утопить не обещаю, но хвостов накрутить это мы всегда пожалуйста! Авось зачтется… Шипы на вас тратить не придется…

И тишина. Напряженная, но непоколебимая. Ибо кроме слов, сидя за толстыми стальными прутьями, никто из них ничего друг другу и сделать то не сможет. А у меня печать, та самая, что отворяет камеры. Забавно-то как.

Крутанув её на ремешке, усмехнулся, глядя в глаза Ва́лету. Тот, впрочем, кажется мой посыл понял и кивнул.

— Полтысячи золотых, — произнес он. — За каждого из нас.

Свист от Жгута, с нотками уважения, значимость предложенного выкупа оценил. Только вот я нет. К чему мне эти золотые кругляши? Нет, понятное дело, что за них можно людей нанять, и судя по всему, совсем немало. Но не хотелось бы решать свои проблемы наемной силой. Так ведь и горской монет покачнуть могут, да.

Пока гонял мысли, взглядом пробежался по Жгуту. Вид он имел достаточно экстравагантный. Голый торс, тело худощавое, но жилистое. Шрамов столько, что даже пяти квадратных сантиметров живого места не найти. Голова лысая, как и полное отсутствие бровей. Глаза карие, глубоко посаженые. Нос картошкой, губы тонкие, практически незаметные. Руки длинные и худощавые, от чего массивные ладони смотрятся неестественно. На ногах серые шаровары, с красными подвязкам по низу. Ступни босые, с заостренными ногтями, черного цвета.

— Тебя-то сюда за что? — кивнул мужику, ловя его взгляд.

— Ошибочка вышла, — оскалился тот, разведя руками. — Не того взяли.

— Смотрю, — усмехнулся в ответ, — в свободе здесь никто не заинтересован. Что ж, счастливо оставаться.

— Назови свою цену, — вставил тут же Ва́лет. — Уверен, мы сможем договориться.

Застыв на месте, резко крутанулся и вернулся к клетке с наемником. Пожалуй, он один из тех немногих, кто выглядит, как воин, а не как головорез какой-то. Спокойный взгляд зеленых глаз, на породистом лице, иначе назвать язык не поворачивается. Ярко очерченные скулы, тяжелый подбородок и аккуратная причёска даже здесь. Походная бурая рубашка, с короткими рукавами и шнуровкой по груди. Штаны тканевые, что удивительно, но ткань на вид походит на брезентовую. Обувь почему-то навеивает мне сравнение с армией: такая же основательная и качественная. Будто бы полуботинки, но нос чуть заостренный, а подошва максимально ровная, без каблуков. Телосложением Ва́лет не удивлял, хотя тут понятно: имея в представлении Зака, по габаритам с ним мало кто может сравниться. Но, тем не менее, в сравнении со мной он смотрится массивно.

— Договариваться с тем, для кого своя жизнь и жизнь товарищей измеряется в златых монетах? — иронично бросил я. — Выкуп за вашу жизнь до меня хоть дойдет? Или только за дверь и кинжал под ребра?

— А малой то не промах, — пробормотал себе под нос Жгут.

— Командир, — лениво подал голос один из людей Ва́лета, что, закинув руки под голову, мял один из топчанов, — разговорчивый какой-то сопливчик. Того его может?

— Ага, — поддакнул другой, из камеры левее, — это он смелый такое говорить, когда меж нами металлические прутья.

— Рты закрыли, — одернул их Ва́лет, не прерывая со мной зрительный контакт. — Мы ему на один клык. Даже вместе со мной и в полном снаряжении. Так ведь, двуликий?

— А ты глазастый, — оскалился я, демонстрируя тридцать два острых клыка.

— Твоя цена за нашу жизнь, — спокойно произнес мужик. — Она всяко приемлемее смерти.

— Мне нужны люди, — бросил я. — И ваш слаженный отряд видится вполне себе неплохим приобретением.

— Значит, подчинение, — коротко кивнул Ва́лет. — Цели? Извини уж, но сдохнуть в Горах Скорби спустя пару недель после выхода от сюда, перспектива так себе.

— Сдохнуть? — хмыкнул я. — Ты так низко оцениваешь себя и своих ребят?

— Ты понял, что я хотел сказать, — слегка сморщился наемник.

— Ну, это ты сейчас так говоришь, — пожал плечами в ответ. — А вот перед плахой, думаю, лишняя неделя показалась бы раем.

— Черт языкастый, — бормотание Жгута, — а, может, тоже, ну? Чего б то нет, когда да, а? Жизнь под псиной, такое себе, конечно, но всё-таки жизнь…

— Цель, — настаивая на своем, мотнул головой Ва́лет.

Что ж, уважаю.

— Для начала, — хмыкнул я, — нагнуть Картена и отстоять своё. После, кто знает, кто знает, может и триумвират наш давненько засиделся, если ты понимаешь, о чем я.

По тому, как блеснули глаза Ва́лета, можно было сказать, что понимает. Причем, на несколько секунд учащенное сердцебиение так же выдало в этом подходе заинтересованность.

— Даже с твоей силой, одному такое не по плечу, — проговорил он задумчиво. — Тебе нужен фундамент, я правильно понимаю?

— Сваи, допустим, уже вкопаны, — с улыбкой ответил я. — Остальное узнаешь походу. Если, конечно, смерть не кажется тебе более привлекательной перспективой.

— Не кажется, — медленно покачал он головой.

— Командир, — раздался сухой голос из самой дальней камеры. — Я, конечно, тебя уважаю, но тебе не кажется, что псина чересчур самоуверен? Картен, подстилка эта аристократская, еще ладно, но открывать роток дальше? Как-то оно бесперспективно выглядит.

— Рыба дело говорит, — голос из другой камеры. — Выпотрошить простого рубаку много ума не надо. Как и силы, в общем-то. А оборотни ей вообще никогда не славились.

— Как интересно диалог закручивается, — засмеялся я. — Теперь, получается, это мне вас уговаривать нужно что ли? Жгут, айда отсюда, пусть дальше сиськи мнут. На плахе, авось, интереснее будет.

Развернуться я успел лишь полубоком, как Наемник сказал коротко.

— Мы в деле, — ровно, и без лишнего пафоса.

Нет, особо меня вся эта ситуация не напрягала, но конкретику внести необходимо.

— Ва́лет, — вернулся я к нему. — Мысли о моем возрасте и тщедушном тельце будут преследовать и тебе, и твоих ребят. Но, чтоб ты понимал, часом