Газовый убийца. История маньяка Джона Кристи - Кейт Саммерскейл

вышли вредные газы. Затем гроб был доставлен в Кенсингтонский морг, где патологоанатомы осмотрели тела – Джеральдина лежала поперек матери, накрытая саваном, – и взяли образцы кожи, ногтей и волос. Они также извлекли половые органы Берил, чтобы исследовать их на предмет повреждений и следов спермы. Полицейский фотограф сделал снимки.

Тела и их части затем были возвращены в гроб, на который установили новую крышку из вощеного и полированного вяза, закрепили ее латунными болтами и вернули на кладбище, чтобы заново похоронить с наступлением темноты.

* * *

В среду, 20 мая, доктор Десмонд Керран из больницы святого Томаса – психиатр, который осматривал Тима Эванса в 1950 году, – посетил Кристи по поручению министерства внутренних дел. Доктора попросили определить, вменяем ли подсудимый.

Керран отметил, что Кристи говорил низким голосом, который становился очень тихим, когда ему приходилось отвечать на сложный вопрос14. Он сказал доктору, что отравил газом и задушил Берил Эванс, потому что она хотела умереть. Он размышлял о том, что ждет его после суда: смерть через повешение, заключение в тюрьму Дартмур, или – что ему нравилось больше – в больницу для умалишенных.

– Я слышал, что люди там счастливы, – сказал он. – Там хорошее лечение, и это то, чего мне хочется.

По словам Керрана, Кристи легко начинал плакать, особенно при любом упоминании о жене. Он описывал пабы как «ужасные места», а мастурбацию – как «ужасное дело». Рассказывая о том, как он познакомился с одной из своих жертв, он говорил: «Мы выпили по маленькой чашке чая», – показывая при этом ее размер с помощью большого и указательного пальцев. Доктор Керран был потрясен самодовольством Кристи и его напускной благопристойностью. По его словам, подсудимый вызвал у него такую неприязнь, как ни один из тех, с кем ему доводилось беседовать.

Доктор Джон Мэтисон, главный врач тюрьмы Брикстон, тоже остался не в восторге от Кристи: по его словам, рядом с ним по коже начинали бегать мурашки15. Он рассказывал, что Кристи иногда был раздражителен, иногда хитер и угодлив. Рассказывая о своем детстве, он сообщал особенно противоречивую информацию. Во время их первой беседы Кристи назвал своего отца алкоголиком; спустя шесть недель он сказал, что Эрнест Кристи вообще почти не пьет. Он заявлял доктору, что был любимым ребенком своей матери. Мэтисон узнал, что в 1952 году Кристи провел три недели в больнице Ноттинг-Хилла, страдая от сильной диареи и боли в спине, и что врачи, заключив, что его состояние было психосоматическим, направили его в психиатрическую больницу на юге Лондона.

Когда Мэтисон спросил Кристи о его сексуальном опыте, тот сообщил, что у него всегда были трудности с эрекцией. Юность он провел в Галифаксе, и там, по его словам, «девушки считали меня слишком медлительным, так как я только и делал, что обнимался с ними. В конце концов мне удалось совершить половой акт. Я никогда не мог делать это стоя, как хотели некоторые девушки, но все удавалось, если мы лежали на траве». Кристи рассказал, что у них с Этель не было полового акта ни в первые три года их брака, ни в последние три. По его признаниям, он не испытывал гомосексуального влечения, у него никогда не было ночных семяизвержений и он никогда не мастурбировал. «Говоря о своей сексуальной жизни, он был нерешителен и не казался откровенным», – отметил Мэтисон. Он провел тест на коэффициент интеллекта, по результатам которого Кристи набрал сто двадцать девять баллов, что намного выше среднего показателя в сто баллов (Тим Эванс, которого Мэтисон обследовал в 1949 году, набрал очень скромные шестьдесят пять баллов).

Кристи намекнул Мэтисону, что у него есть кое-какие сведения об убийствах.

– Мне кажется, в голове что-то есть, но я не могу это разобрать, – сказал он. – Вроде бы складывается картинка, а потом, прежде чем все прояснится, все снова перемешивается. Голова начинает болеть, когда картинка проясняется, и это как раз мешает довести дело до конца. Я знаю, что-то там есть.

Мэтисон в своих записях отметил, что Кристи был послушным заключенным: «Наводит порядок на своем прикроватном столике с тщательной аккуратностью. Сохраняет весь пепел от сигарет в течение недели». Кристи хвастался доктору своими успехами в шахматах и домино, а также утверждал, что очень популярен среди других мужчин здесь.

В тюремной камере он был крайне высокого мнения о себе16.

– Полагаю, ни один человек, когда-либо находившийся в этом отделении, не имел большего списка обвинений или большего количества преступлений, – с гордостью говорил Кристи одному из заключенных, который впоследствии продал эти сведения газете «Эмпайр ньюс». – Я, наверное, первый человек в стране, которого обвиняют в четырех убийствах.

Похоже, он был доволен масштабами освещения дела в прессе – подробными репортажами о слушаниях в магистратском суде, снимками на страницах «Пикториал».

– Смотрите, сколько места я там занимаю, – говорил он, листая газеты. – Ни у одной кинозвезды не было такой популярности. Моя слава затмевает Хэйга и Невилла Хита.

Его тюремный товарищ советовал ему не быть таким легкомысленным:

– Если будешь продолжать в том же духе, то получишь по полной. Нельзя так легкомысленно относиться к убийствам. Неважно, помнишь ты их или нет, нельзя насмехаться над ними.

Кристи в ответ на это сердито повернулся к нему и спросил, кто он такой, чтобы указывать ему на то, как себя вести.

– Я воспитан, – надменно ответил он, – и это больше, чем я могу сказать о некоторых людях здесь.

Время от времени Кристи предавался жалости к себе.

– Целая толпа против меня, – сетовал он. – Они воспринимают все слишком серьезно. Они не понимают меня, вот в чем беда.

Однако он был уверен, что ему не грозит смертная казнь.

– До скорого, Джордж! – сказал он заключенному, которого отправляли в больницу для душевнобольных Бродмур по причине невменяемости. – Давай не будем прощаться навсегда, потому что еще встретимся.

Он легко общался с охранниками, одному из них рассказал, что, служа в военном резерве полиции, закрывал глаза на деятельность проституток Вэст-Энда, которые в ответ хорошо «проводили с ним время» 17.

По словам источника «Эмпайр ньюс», Кристи вел себя с новоприбывшими обходительно и по-светски, предлагая им закурить и предсказывая, какой срок они получат.

– Ты получишь полгода, дружище, – сказал он одному молодому человеку.

Когда Джона Хаскейна, обвиненного в удушении Грейс Даррингтон в районе Бейсуотер, отправили в тюрьму, Джон сказал Кристи, что ему повезло, ведь он убил так много женщин, что это повышает его шансы на признание невменяемости. В таком деле, с завистью отметил Хаскейн,