Ну здравствуй… Папа - Константин Владимирович Ежов

Она лишь улыбнулась последним моим словам и нежно потрепала по голове, а потом резко поцеловала. Ничего такого, хоть и в губы, только в тот момент завис, поскольку ничего обычного для меня не случилось, а потому просто стоял и тупил. Она улыбнулась и ушла. Оставалось только тяжело вздохнуть.

Через полчаса, когда уже был полностью собран, в комнату вошла Фудзико. И вот что поражало — за эти тридцать минут она успела не только привести себя в порядок, но и надеть форму академии так, будто сошла с обложки рекламного плаката. Короче, шикос неимоверный. Хоть волком вой. Красотка, хоть и строптиая….

— Готова? — спросил её.

— Всегда, — ответила она с легкой надменностью. — В отличие от некоторых, умею собираться вовремя.

Ну, это чудно.

— Конечно, — кивнул я. — Ведь у некоторых с детства было трое камердинеров, две гувернантки и императорская няня, а у других — будильник да ведро холодной воды.

Пошутил нагло и беспринципно, а потом свистнул и крикнул вдогонку:

— Май, шевели булками! — прикрикнул в её сторону.

Я хоть и был ключом от телепорта в Токио, отсюда, со своего дворца на Южном Урале, но без своей прекрасной батарейки прыгнуть пока туда не мог. Увы и ах, как говорится. Нет, сегодня лицезреть обнажёнку в виде своей первой невесты мне не пришлось, поскольку филонил всю ночь на пиру в честь помолвки с теперь второй своей невестой. Девушеи улыбнулись друг другу так, словно касатки перед нападение на акулу. Ну, что тут скажешь, давнее соперничество Японии и Дайвъет никуда ведь не делось, хоть и немного стихло. А ведь они обе были принцессами и каждая одной из соперничающих держав. Тоже не всё слава богу.

На улице воздух был свежим, утренним, с легким ароматом сосны.

Мы дошли до телепорта, и за это время успел поймать взгляд парочки наёмных работников, явно заворожённых присутствием Фудзико и Май. Они шли рядом со мной, но обе держались так, будто мир вращался только вокруг них, и, честно сказать, почти поверил, что так и есть. Что сказать, принцессы, мать его.

На той стороне нас уже ждали, а я-то наивно думал, что всё ещё там во дворце точат, всё та же троица, Светлана, Елена и Нилам. С другой стороны, в кои-то веки, мне их дожидаться не пришлось, так что сразу вышли за ворота моего токийского дома, а там, всё те же лица, Джина и Юмико со своей сумкой с кирпичами. Естественно двинулись как обычно, на метро.

В вагоне, Май как обычно устроилась возле меня и стала домогаться, так сказать. Фудзико только презрительно фыркнула на это.

— Завидуй молча, — ответила представительница Дайвъета и продолжила своё грязное дело. А я стоял и делал вид что ничего не происходит, наблюдая, как стена тоннеля проносится за стеклом. Где-то там наверху старые районы с деревянными домами сменялись блестящими башнями, где стекло и металл отражали восходящее солнце. Весь этот Токио напоминал странный сплав древности и будущего, но я ничего из этого не видел.

— Ты опять задумался, — произнесла Май.

— Есть немного. Просто думаю, как всё это… совместить. Учёба, дела, сын, другие миры.

— Ты всегда всё совмещаешь. В этом и твоя сила.

— Так-то да, где наша не пропадала, — добавил спокойно. — Когда слишком многое держишь, рано или поздно руки начинают дрожать.

Она посмотрела на меня, чуть дольше, чем обычно, будто что-то искала в моём лице.

— Тогда найди того, кто подержит вместе с тобой.

Хотел ответить, но в этот момент поезд остановился остановился, и в салон ввалились новые пассажиры. Мы вышли на следующей остановке, прямо у моста на остров, где был Университет и академия при нём.

Впрочем, мысли мои снова вернулись к Александру. Где-то там, в больничной палате, лежал мой взрослый сын — человек, на плечах которого покоилась целая вселенная. Но он этого не знал, и вполне возможно до сих пор, если Дорогобудова не разъяснила ему ситуацию с их путешествием ко мне и всеми трудностями и опасностями с этим сопряжёнными. Так-то может статься, его страны и мира уже нет. Навестил блин отца, как говорится.

Короче, глупость во плоти и во всей красе. Пожалуй, вина за это частично лежала и на мне. Всегда был склонен действовать, а не объяснять природу своих поступкуов и так и вышло, что прошляпил копию Чёрного дракона в том мире. В смысле, тупо забыл. Вернее, не так, даже и не занл, что её забрать надо. Ну, так-то мне такие моменты не объяснил, а мой Свет… никакой на него надёжи. А без второго Чёрного дракона они бы к нам и не попали и не заварилась бы вся эта каша.

После пар, да нет, нужно срочно ехать, а то к тому времени с его вселенной по любасу уже что-то случится. Для этого надо отпросится, но будет ли такое уважительной причиной. Так-то ведь сын, хоть и старше меня…. Пока то, да сё, мы все стали расходиться по своим аудиториям, а с некоторыми даже зданиям.

В общем, пока мои друганы меня не перехватили надо срочно решать вопрос. Ведь если не дай бог что с Александром серьёзное, то тогда точно финита ля комедия целому миру, которому дал случайно жизнь.

Пока Юмико, официальный глава нашего клуба, была рядом, решил действовать через неё. Всё-таки, несмотря на то что она числилась старшей, а значит — вроде бы ответственная, вся наша компания относилась к ней с определённым, скажем так, снисходительным равнодушием. Не то чтобы мы её презирали — нет, просто воспринимали как нечто вроде милого придатка к общей картине клуба: лицо на афише, голос на собраниях, представитель перед деканатом. На деле же вся основная движуха, стратегические решения и — что греха таить — финансовые потоки проходили мимо неё, аккуратно перетекая в руки нашей троицы.

А ведь девчонка старалась. Очень старалась. Вечно в делах, вечно с кипой бумаг, что-то организует, бегает, звонит, договаривается…. И при этом выглядит так, будто только что сошла с обложки журнала. Худощавая, но с правильными округлостями третьего размера, волосы собраны в аккуратный хвост, на губах едва заметная помада цвета розовой глины — ничего вызывающего, если не считать округлости, зато благородно и утончённо. Иногда, глядя на неё, ловил себя на мысли, что вот бы кто-то с таким же упорством тащил на себе весь наш клуб за здорово живёшь. Или хотя бы помог разгрести бардак, который мы там устроил.