Измена. Счастье вопреки - Катя Лебедева

Может быть не любовь, не привязанность, не симпатия, но хотя бы какая-то капелька уважения. Может быть, даже забота, любовь вряд ли, но все же не исключено, ведь любовь она тоже бывает разная: мужчины и женщины, друга, товарища.

В любом случае, я ему благодарна за то, что принял мою сторону, и очень хочется верить, что он разберется со своей любовницей и матерью, и сделает мою жизнь безопасной. Для меня это самое главное.

— Спасибо тебе, — искренне, благодарю его и заканчиваю складывать вещи под его пристальным взглядом.

Он смотрит на меня задумчиво, и нет, нет в этом взгляде никакого желания. Он просто смотрит и будто ничего не видит. Может быть, конечно, это и хорошо, но хочется хоть что-то понять по глазам хочется узнать, что он будет делать дальше, но уже почему-то ровно настолько же, насколько хочется, настолько и не хочется.

— Собралась? — когда застегиваю молнию сумки, спрашивает у меня муж, и я киваю. — Тогда поехали, но учти, завтра я отвезут тебя в другую клинику. Надо посмотреть, какие есть еще хорошие, и определиться. Нельзя так халатно ко всему этому относиться.

Начинает поучать меня жизни муж, а я смотрю на него с выпученными глазами. Я халатна, я безответственна? Да, может быть, в какой-то степени это и так, но в то же время я так не считаю. Чувствую, как у меня закипает все внутри. Пульс такой оглушительный, что его слышно даже в ушах, горло даже пульсирует в такт сердцу. Но смысла что-либо говорить нет. Он уже все решил, он все сказал, а спорить мне уже как-то не хочется.

— Я понимаю, ты сейчас строишь из себя героиню, надеешься, что пронесет, но так не бывает. Так не бывает, Аня, и ты должна это понимать, должна отдавать себе отчет. Твое поведение было очень безрассудным. Ты должна была позвонить мне.

Так и хочется возразить ему, но я так устала, что ничего не хочу уже.

— Я бы приехал, мы все это спокойно решили, а в итоге получается какая-то ерунда. Надеюсь, в будущем. Ты не будешь так безответственно относиться к беременности.

Ничего не отвечаю, оставляю сумку и выхожу из палаты, и оказывается ни врачи, ни медсестры, ни охрана никто не ушел. Все ждали, чем все это закончится. Интересно, а чего они хотели? Может быть, надеялись послушать скандал нашей семьи, хотели просто позлорадствовать? Все может быть.

И пусть, в любом случае мы не дали им поводов для сплетен. Они уже смотрят с надеждой, думают, что я передумала, но, когда за моей спиной появляется муж с сумкой, разочарованно выдыхают.

— Виктор Сергеевич, ну как же так? Ну ладно, у женщины гормоны, но вы, как вы можете так беспечно к этому относиться? Я рассчитывала на вас, а вы? — начинает заведующая, но к концу говорит уже очень неуверенно, потому что у мужа такой тяжелый взгляд, я его даже затылком чувствую.

— С вами мы поговорим позже, а сейчас мне нужно отвести жену домой.

Вся эта толпа расступается под его приказом, они уступают нам дорогу и, клянусь сразу легче становится, потому что пошло оно все… думать о ком-то другом? Зачем? Никто из них не думает обо мне в должной степени. Для мужа я не знаю кто, для них я просто очередная галочка в статистике. Искренности ни в ком из них нет, ни в ком.

Домой приезжаем, так не проронив и слова больше.

Витя заносит мои вещи в комнату и стоит рядом, никуда не уходит, но сейчас день, ему пора на работу. Не понимаю, чего он ждет. Почему медлит?

— Значит, так, сейчас ложишься и отдыхаешь. Максимум через пару часов я кого-то к тебе пришлю, чтобы выполнял мелкие поручения. У тебя прописан постельный режим, вот и соблюдай его. Никаких дойти до кухни, налить себе воды. Не геройствуй. Завтра отправишься в другую клинику.

— Не надо другой клиники, не надо никого присылать. Тоня умеет прекрасно ставить капельницы. Просто схему лечения узнай, купи препараты, а на УЗИ я и так съезжу, я никому не доверяю никому, даже тебе с трудом.

— Отдыхай. Я сам буду решать, что мне делать и как с тобой быть. Мне пора. Жди, через два часа придет мой человек.

Глава 34

Виктор

— Слушай, ну я уже ничему не удивлюсь. У твоей матери прости, конечно, но уже совсем крыша поехала. Я как бы многое могу понять, принять, но такое. Не знаю, ты как будто ты не родной. Она словно чужая, и поэтому ей все равно на то, что ты испытываешь и какого тебе. Странно все это, Вить, очень странно.

Выслушав мой рассказ, говорит Мир, а я ничего ему не могу ответить по этому поводу. Как бы то ни было, она моя мать со своей больной странной любовью, я ничего не могу с этим поделать, но остановить это должен. Моя семья — это Аня и Максим. Все, больше никто, остальные право потеряли называть себя моей семьей.

— Какая разница, Мир? Мы имеем, что имеем, и нам остается только с этим жить, — устало отвечаю ему и откидываюсь на спинку кресла.

Пока говорил, сидел наклонившись вперед и потирая руки в настолько напряженной позе, что сейчас чувствую неимоверное расслабление и даже легкие колики в пальцах.

— Слушай, ну с врачом бы, правда, тебе как-нибудь тихо, спокойно поговорить, узнать схему лечения. Если ее подруга может быть в роли сиделки, поступи лучше так. Моральное спокойствие сейчас для Ани очень важно.

Спокойно, не желая меня задеть или обидеть, говорит друг, прекрасно это понимаю по его тону. Я знаю, как он говорит, когда издевается, слышал неоднократно, но ни разу это не было направлено в мою сторону.

— У нее и так стресс на стрессе, потрясение за потрясением, а тут еще ты со своим командным тоном добиваешь ее. Мне ее даже жаль. Серьезно.

— Я не настолько монстр, дружище, чтобы настаивать еще на подобном. Просто сейчас ее подругу пробивают, действительно ли она может качественно оказать ей помощь. Если это так, то да, нет никаких проблем, но, чтобы не обнадеживать ее, мне пришлось так поступить.

С усмешкой говорю другу, а он недоумевающе смотрит на меня.

Мне действительно пришлось так поступить. В первую очередь я думаю о безопасности и руководствуюсь голосом