Перед лицом закона - Иван Абрамович Неручев

В школе Малютина ошарашили неприятной новостью: его тишайший Леня бойко отстаивает среди ребят церковные обряды, хвалит свою бабушку за то, что она очень хорошо рассказывает о житиях святых, и последнее — самое огорчительное и неприятное — бабушка тайком от родителей окрестила его в церкви. Правда, последнее не совсем точно, но, видимо, так оно и есть: Леня на прямой вопрос воспитательницы этого факта не подтвердил, но страшно смутился, густо покраснел.

Малютин, напряженно слушая директора, боялся глаза на него поднять. Знают ли здесь, в школе, что он председатель местного комитета строительного треста? Оказывается, знают, потому-то директор школы и решил откровенно поговорить с ним. Потому-то сейчас и адресовал ему суровый упрек: мы должны знать все, что творится в нашей семье, чем она дышит, и семья обязана, на началах взаимности, помогать школе. Азбучная истина. Тем обиднее, что про эту истину нередко забывают. Да, да, забывают!

— Что ж, буду откровенен: недоглядел, прошляпил! — с искренним огорчением признался Малютин. — Выходит, мало уделял внимания детям, полагал, что присмотр за ребятами больше по плечу женщинам. Правда, жена тоже работает…

— Религиозна ли мать детей? Леня о ней почему-то не говорит. Все эти его странные разговоры связаны только с бабушкой, которую он, кажется, сильно любит.

— Религиозна ли моя жена? До прихода сюда я решительно сказал бы «нет», а сейчас… Она очень дружна с матерью. А та — я об этом достоверно знаю — посещает церковь, и у тещи над кроватью висит образок.

Беседа закончилась тем, что Малютин обещал все досконально выяснить и о результатах откровенно сообщить директору, которого поблагодарил за своевременный сигнал. Домой отец благополучного, как казалось ему, семейства ушел с тяжелым чувством.

Возвратясь, сказал жене:

— Как же так? Я — профсоюзный активист, люди считают меня достойным человеком. Ты тоже на своем месте не последняя: как токарь с Доски почета вторую пятилетку не сходишь. А наш Ленька черт знает какую ахинею в школе несет… Выслушивая попреки директора школы, я невольно подумал: «Уж не ошибка ли тут, наш ли это сынуля?!»

Наталья расплакалась. Деваться некуда. Надо сознаться во всем. Да, Леньку действительно бабушка окрестила, и тот, кажется, сознательно пошел на это.

— Я узнала о случившемся месяца два спустя. Плохо или хорошо — не знаю, но я решила до поры до времени тайну держать в секрете… Ну, почему, почему? Боялась тебя, думала, что ты не простишь маме, жаль было ее. А тут еще одно наваждение: как брошу на карты, так всегда выходит — держи от мужа свой секрет…

— Час от часу не легче! Ты что — гаданьем занимаешься?

— А что же! Мои гаданья всегда сбываются…

— Ну, знаешь ли, — нахмурился Малютин. — Это уж совсем из рук вон плохо: сколько лет вместе, а я не знал, не подозревал за тобой таких талантов… Черт знает что такое!

— Гриша, успокойся! — вытирая слезы, попросила Наталья. — И не надо так! — Она поправила волосы и уже более решительно сказала: — Люди, как ты не хуже меня понимаешь, не по одной мерке скроены. Мы с тобой верим в коммунизм. Мама верит в бога…

— Ого, да у тебя что-то вроде платформы, но это не такая уж беда. А вот детей уродовать мы не имеем права, я этого не позволю. И потому я настоятельно буду просить тебя укротить религиозный пыл своей мамочки и тебе самой образумиться: выбрось из головы всякую чушь с этим гаданьем на картах, не то…

Малютин оборвал фразу, зло махнул рукой и поспешно покинул квартиру.

Наталья знала мужа, знала, что он на ветер слов не бросает, и залилась еще более горькими слезами. Это была первая трещина в семейном счастье Малютиных.

Григорий отправился в райком партии. В его быту произошло немаловажное событие, и там должны знать об этом. Заодно он хотел посоветоваться, как быть дальше. Не наломать бы дров. Мелькнула мысль отселить тещу, но тут возникнет тысяча сложностей, например трудности с жилплощадью, да и дети… Жену тоже не хотелось обижать, — заденешь за живое, углубишь еще ненароком семейную трещину, а этого не хотелось бы: жили-то они согласно, что называется, по всем статьям душа в душу.

В райкоме, видимо, не совсем поняли его тревогу, во всяком случае посоветовали не преувеличивать опасности того крещения: пустая и даже дикая выходка старушки и попа. А любопытство парня (его согласие так и было расценено) остынет, если к этому приложить его, отца, умелые и твердые руки. Видимо, и школьная пионерия вместе с руководством школы проявят определенную активность, помогут…

И все же на сердце у Григория было неспокойно. Он решил воздействовать прежде всего на Наталью, связаться с ее заводом, узнать из первых рук, как обстоят у нее дела, нет ли и тут каких-нибудь несуразностей. Оказалось, что нет. Практически визит на завод Малютину ничего не дал. Заводские товарищи решили не трогать Наталью, жаль обижать безупречную работницу, да и вины-то ее во всей этой истории с крещением нет. Предупредить его она не могла, матушка и ее ловко обошла.

Не совсем охотно Малютин решил ликвидацию семейных недоразумений целиком взять на себя и только на себя.

Через некоторое время в семье Малютиных возникло новое осложнение — поистине, беда не ходит в одиночку! Жена вдруг приревновала Григория к молодой женщине — лектору из общества «Знание». Та в тресте, где работал Малютин, читала лекцию о борьбе с религиозными верованиями. У него возникли вопросы, после лекции вышли вместе. По дороге оживленно беседовали. Навстречу шла Наталья. Заметила. Мгновенно скрылась под аркой. Погоди ж ты, голубчик! Она, никогда не ревновавшая мужа, вдруг приревновала, пошла за Григорием и его спутницей… Очень любезно беседуют! А он-то, он, ее супруг — щебечет-то как, и все смеется, смеется, словно смешинку никак не может проглотить, давненько он, ее Григорий, не был таким. В последнее время из него слова не вытянешь… Любит другую, ясно.

Не сказав мужу ни слова, Наталья стала следить за ним, и однажды еще раз увидела его вместе с той же молодой женщиной. Правда, они разговаривали мало, видимо оба спешили, но могли назначить свидание в другое время и в другом месте. Наталья не спросила мужа, в чем дело, какие разговоры он ведет с этой женщиной, чем она для Григория интересна. Ослепленная ревностью, Наталья больше не сомневалась. И чем больше не сомневалась, тем ревнивее хотела вернуть мужа, оторвать его от соперницы.

Как-то Григорий вернулся домой раньше обыкновенного. Жены